Убийство в деревне Медведице

Убийство в деревне Медведице. Содержание

Три суда, или Убийство во время бала

Суд человеческий

Бал

Я уже ложился спать, в надежде отдохнуть после нескольких часов усидчивой работы, как кто-то постучался ко мне в дверь.

Диадема

Следующий день принес с собой раскрытие новых обстоятельств, которые на балу не были обнаружены.

Неудачные розыски

Мы развернули перед собой план дома и сада Русланова, наскоро составленный архитектором, на котором, однако, все до мельчайшей подробности было означено с точностью. Кокорин дополнил план, отметив на нем пограничные улицы, и передал мне список всех окрестных домов и жителей.

Аарон

Прошло пару недель, в течение которых возникало несколько серьезных следственных дел, большей частью успешно мной оконченных. Не то было с Руслановским делом. Оно оставалось все на той же точке. Исчерпав все усилия в напрасных розысках, Кокорин наконец заключил, что виновного не могло быть ни в нашем городе, ни даже в нашей губернии. Обстоятельства дела приобрели слишком большую известность, чтобы убийца мог рисковать оставаться так близко от места преступления. Из других мест не получалось никаких известий о результатах розысков.

Раненая рука

Не прошло пяти минут, как арестант стоял уже перед моим письменным столом для допроса.

Ичалов

На другой день остальные двадцать девять камней были у меня в руках. Я получил их по почте. Аарон признал их за те самые, которые были у него отобраны. Русланов, которого я пригласил к себе, тоже признал их за бриллианты своей дочери. Он хотел немедленно получить их от меня, желая скорее иметь в своих руках камни, которые украшали голову его дочери в последнюю минуту ее жизни, но я принужден был отказать ему. Следствие еще не было окончено, отдать их Русланову было неудобно, потому что они могли у него затеряться. Он немедленно написал в Петербург, предлагая выдать тому полицейскому агенту, который задержал Аарона, обещанное им награждение. Но предложение его, конечно, не было принято.

Обыск

Я выехал из дома, захватив гипсовый снимок со следов и взяв с собой четырех понятых и городового.

Итоги следствия

На другой день первыми посетителями моими были оба отца — убитой и убийцы. Они сошлись вместе, так что не было возможности предупредить их встречу.

Суд Божий

Наступил роковой для подсудимых день. Весь город стремился присутствовать при решении дела по обвинению дворянина Никандра Петровича Ичалова «в убийстве с целью ограбления» и купеческого сына Хаима Файвеловича Аарона «в недонесении об убийстве, в присвоении и сбыте бриллиантов, добытых посредством известного ему смертоубийства».

Суд Божий

Допрос Бобровой

Еще раз мне приходилось распутывать завязку этого необыкновенного преступления.

Допрос Ичалова

Был шестой час утра. Уже кое-где слышались голоса прохожих на улице. Я не ложился спать в ожидании скорого прибытия Ичалова.

Прошлое подсудимых

Пока я производил формальные допросы, Кокорин собирал те сведения, которые были необходимы для уяснения причин совершившихся событий, а также их связи и взаимного соотношения.

Убийство в деревне Медведице. Юридический роман

Глава I

Часов в восемь вечера, в одной из центральных улиц уездного города N, в хорошеньком, одноэтажном доме, окрашенном в зеленый цвет, восьми окон с фасада, виднелись с улицы огни. Горела на столе в одной из средних комнат лампа, а в одной из боковых стояли две свечи на ломберном столе, вокруг которого сидели четверо углубившихся, по-видимому, в карточную игру мужчин, по крайней мере с улицы были слышны удары картами по столу и ловкое щелканье складываемых в зигзаги леве.

Глава II

Часов в шесть утра звонкий колокольчик возвестил выезд Андрея Петровича из города. Он сидел в бричке, в которой кое-как, с грехом пополам, было устроено сиденье. Возле ямщика сидел рассыльный его, Иванов. Тройка вольных скоро подвезла их к дому, в котором жил доктор. Трофим Алексеевич не долго заставил себя ждать. Лошади быстрой рысцой вывезли их из города. Внимание их скоро было обращено на тройку, которая во всю прыть догоняла их. Когда обе тройки поровнялись, ямщик, на порожней перекладной, сняв свою шапку, крикнул:
— Ваше благородие! А ваше благородие! — Слова эти относились, по-видимому, к Андрею Петровичу, почему последний и велел остановиться.

Глава III

Фомин ввел Андрея Петровича и Тимофея Алексеевича в сенцы взъезжей через двор, где стояла довольно густая толпа народа.

Глава IV

Вся деревня столпилась у ворот съезжей, со скрипом затворившихся за въехавшею во двор телегой. Сюда собрались все крестьяне Медведицы: и старики и парни, и бабы и девки, и ребятишки в рубашонках, все, от мала до велика. Они недоумевали, что должно было произойти с убитой, и удивлялись, зачем ее перевезли из той избы в эту. На лицах их было изображено жадное любопытство, они вопросительно глядели друг на друга. Те из них, которые были посмелее, подошли к самой калитке, и старались прислушаться к долетавшим до них, нестройным отрывкам речей.

Глава V

— Вижу, батюшка! Ви…и…жу! — говорил протяжным и жалобным голосом один понятой, одной рукой прижимая нос, а другой делая отталкивающий жест, и вместе с тем отворачиваясь от стола, на котором лежало вскрываемое тело.

Глава VI

Недолго пробыли следователь и доктор в черной избе, в которую они перешли по приезде священника. Они застали здесь все хозяйское семейство за ужином, а потому, не желая мешать крестьянам, и вместе с тем не видя возможности заняться делом в душном и тесном помещении, в котором кроме их было человек десять: они вышли во двор, где и решились дожидаться, пока сотский не отведет им другую квартиру. К тому же Андрей Петрович уже распорядился призывом сестры убитой, с которой и хотел начать допрос. Во всяком случае, он находил неудобным устроить свою следственную камеру столь близко к помещению, из которого через несколько минут должен был раздаться голос священника, приготовлявшегося служить панихиду.

Глава VII

Минут пять после того как похоронная процессия, проехав мимо квартиры следователя, направилась в село Ремячево, раздался звон колокольчика и послышался стук быстро несущегося экипажа. То был Иван Иванович, который, вернувшись с погони за контрабандистами, и узнав, что Грошеву уже повезли в церковь, помчался на тех же лошадях тоже в Ремячево, чтобы присутствовать при выносе тела.

Глава VIII

На гик Бакина прибежали караульные. Вырывавшийся из рук сотского, Гришанин был окончательно усмирен.

Глава IX

— Возьми ее на руки! — сказал следователь Гришанину.
Но тот отступил два шага назад, испуганно глядел то на ребенка, то на следователя.

Помочь: очерк

Глава I

В конце июля 187… года я ехал проселочной дорогой в N-ском уезде, направляясь в свою деревню. Вспомнив, что верстах в двадцати от станции, на которой я сменил лошадей, живет мой хороший знакомый, я велел ямщику свернуть в сторону. Часа через два перекладная моя застучала по бревенчатой мостовой села Гридина.

Глава II

— «Помочь» — слово чисто русское и удобопонятное. Мы говорим: «помощь», а здешний крестьянин меняет букву щ на ч: помочь. Крестьяне нашей местности бедны, но в каждой деревне найдется два, три зажиточных мужика, которые имеют десятин двадцать, тридцать земли. Эти-то капиталисты предпочитают, из личных выгод, не столько денежных, сколько нравственных (нравственных с их точки зрения), вместо найма рабочих, для унаваживания своих полей, приглашать всю деревню свою на помощь, возить навоз в поле, за что им предлагается даровое угощение — обед и водки, сколько душе угодно. С восходом солнца вся деревня — мужик, баба, девка и парень, все, от мала до велика, запрягают своих лошадей в телеги, берут навоз нанимателя, и свозят его в поля. Возвращаясь партиями за новым грузом, они заходят к нанимателю, и подкрепляются сивухой. К полудню им подается обед, и в избе, и на дворе, и перед домом. Одни пообедают — другие занимают их места. День кончается тем, что все перепиваются до такой степени, что полнейшее безобразие овладевает всем крестьянским обществом. Такая работа, из-за угощения, бывает только по праздникам. Так вчера, в день смерти Синицына, был день воскресный. Сегодня — тоже праздник, двунадесятый, и опять у кого-то «помочь». Так можете себе представить, в каком состоянии опьянения все мужики! Два дня отчаянного пьянства! На этих «помочах» очень нередки случаи смерти от опьянения. Надо полагать, что и Синицын умер по той же причине.

Глава III

Звон колокольчика возвестил о приезде понятых. Тут же, как бы действием магического жезла, появились родственники покойного, и все остальные, призванные следователем. Кроме домашних Синицына, все оказались, действительно, пьяными. Они стояли на ногах, но от них исходил такой сильный запах водки, что Иван Герасимович поспешил приказать их вывести.

Глава IV

— Я вам скажу мое мнение, — сказал доктор: — Синицын умер от удушения. От постоянного пьянства и от большего количества водки, выпитой им вчера, у него готовилась апоплексия, от которой он непременно умер бы и без других причин. Удары кулаками, нанесенные ему в темя и за ухо, ускорили момент прилива крови к мозгу. Кроме того ему давили горло руками и мяли живот, или сидели на нем. От этого насилия он бы неминуемо умер, даже если бы был трезв, так как и мы все. Поэтому я заключаю, что Синицын, долженствовавший умереть от пьянства, вчера в полночь, или, если принять в расчет удары, часов в десять вечера, — умер во втором часу дня, то есть часами восьмью до этого срока, от удушения.

Глава V

Мы поднялись ранее всей деревни, так что Иван Герасимович успел отдать приказание, чтобы лица, нужные ему для допроса, не уходили на работу.

Глава VI

Я уехал, думая, что никогда в жизни более не вернусь к деревню Малое-Нерюшево, лежащую совершенно в стороне от большой дороги, но вышло иначе.

Глава VII

Таким образом я и очутился снова в Малом-Нерюшеве.

Глава VIII

Я ему рассказал.

Убийство в Мухтоловой роще. Рассказ судебного следователя

Мухотлова роща

Был тихий осенний вечер. Я шел в сопровождении уездного стряпчего через уездный город N., в рощу на охоту. Я с ним приятелем не был и не любил его желчный, заносчивый характер, в часы отдохновения от трудов мне нужно было сердце нежное, а этого у него не было. Я не слушал его рассказы и перечисления указов и циркуляров, и номера, которые он приводил, разных распоряжений, относившихся к нашей специальности. Но я любил его страстно, как охотника на тетеревов и вальдшнепов, я его любил, как неутомимого стрелка, как знакомого вдоль и поперек с Мухтоловой заповедной рощею, где охотиться имели право мы одни, с разрешения ее хозяина, графа Линского.

Эротический восторг

Мы долго шли по роще, углубляясь все более и более в чащу. Дорога до того заросла вьющимися травами, то расстилавшимися вправо и влево, то подымавшимися по деревьям, обвивая их толстые стволы, что надо было особенную осторожность, чтобы не упасть, зацепивши ногой за упругую преграду. Воздух был удушлив.

Охота

Я и забыл об этой прогулке. Зима прошла, настала весна, пришло и лето, и, когда настала охотничья пора, мы опять пошли со стряпчим и с Каро в Мухтолову рощу. Это тоже случилось после базарного дня. Но, увы!

Следствие

— Вот вместо охоты и производи тут следствие! Устав уголовного судопроизводства зажужжал в его памяти, воображение живо свернуло клубок и начало искать начала нити.

Осмотр

Долго или скоро текло время, я не замечал, но был уже полдень, когда я услышал конский топот, собачий лай и треск, производимый сухими сучьями, ломавшимися под ногами едущих.

План сражения

Фантазия была не только главной, но и исключительной моей сподвижницей.
Следов не было, но план у меня был составлен. Хватило бы лишь только умения выполнить его.

Обыск

После часа ходьбы мы дошли до шалаша, сложенного из жердей и накрытого соломой. Мы вошли в него. Здесь стояли, висели и лежали кадки, ведра, шесты и кое-какая одежда. С одной стороны вход был заложен досками. Собака-сеттер находилась у входа на привязи.

Допрос убийцы

Никанора ввели в кандалах. Он был бледен, но так же смело, как и прежде, глядел мне в глаза, в упор. Ташенька преднамеренно была оставлена мной в моей следственной камере. Стряпчий, сложа руки, в академической позе, стоял угрюмый, подле стола, вперив свой взор в Никанора. Доктор на цыпочках подкрался к отпертой двери, и слушал и смотрел, едва переводя дыхание. Сзади его стояли сотские, десятские, возвратившийся писарь и какая-то баба…

Муромская драма. Рассказ судебного следователя

I.

Я служил в местности окруженной густыми сосновыми Муромскими лесами, в которых, согласно с народными преданиями, некогда свистал Соловей-разбойник.

II.

— Надо было случиться пожару чтобы доставить мне удовольствие вас видеть. Отчего вы никогда не навещали меня? Ведь при жизни отца вы, встречаясь со мной, делали мне un brin de cour[1. высокую свиту (фр.)]! — сказала Аделаида Ивановна.

III.

Распростившиcь с Аделаидой Ивановной, я отправился на свидание с врачом. Иван Иванович Тархов был среднего роста, брюнет, с длинными черными волосами. Характер у него был отличный, весь город его уважал как хорошего медика, помогающего всем кто бы ни попросил его совета, бедных и крестьян он пользовал бесплатно.

IV.

На следующее утро мы встали в шесть часов. Самовар кипел на столе. Мы напились чаю и пошли на въезжую. В сенях дожидалась нас мельничиха и ее работник.

Из жизни уездного городка. Рассказ судебного следователя

Глава I

Около восьми часов вечера, 27 мая, в уездном городе N ставни уже были все заперты, и на улице никого не было. Мертвая тишина царила в городишке, изредка прерываемая, издали долетающими звуками песен из окрестных кабаков. Только в некоторых, более зажиточных домах светился огонь, как это было видно сквозь щели ставней.

Глава II. Стряпчий

Посреди узкой, и от грязи топкой улицы, заставленной полусгнившими лавками, скамейками и ларями, на которых торгуют по средам, в базарные дни, мещане города N, своими товарами и съестными припасами, стоял двухэтажный дом о четырех окнах на каждом этаже. Дом был полусгнивший, вроде тех домов, на которых в Суворовском квартале надписано: «сей дом простоит до 1845 года», и ниже этой надписи: «сей дом простоит не долее как до 1851 года». К нему прилегали с обеих сторон подобные же дома. На одном из них — на крыше, которую хозяин посыпал землей вместо того, чтобы покрыть ее толем, красовался куст. Напротив двухэтажного дома, у которого были заперты ставни нижнего этажа, и сквозь окна второго светил огонь, стоял каменный одноэтажный флигель, из которого раздавались и днем и ночью песни, звук хриплой шарманки и спитые голоса под аккомпанементом гармонии. То был трактир, принадлежавший купцу Трезвому. И в этот вечер, в который у Целого собрались гости, трактир весь как бы дрожал от пенья и музыки.

Глава III

Три новые личности, вошедшие в гостиную Целого, были: акушерка N-ского уезда, с которой мы отчасти познакомились в первой главе, аптекарь — Шиндовский. маленький, толстый, грязно одетый, с лысиной во всю голову, то самое лицо, которое столкнулось с стряпчим и Амплеевой у подъезда Рощинских, и начальник уездной команды, Ребенкин. Они все встретились во дворе исправника, и вошли одновременно в переднюю, где их встретили Полумордин и Антонов. Их появление в гостиной произвело разнообразное впечатление на Целого и на генерала. Последний, не без некоторого чувства собственного достоинства, подал им руку. Хозяйка пошла к акушерке на встречу, и поздоровалась с ней ласково, как здороваются подруги-институтки. За отсутствием дамского общества, Варваре Александровне приходилось очень радоваться и этой представительнице прекрасного пола. Хозяин же несколько раз кивнул головой, только не в том направлении, как обыкновенно кивают головой здороваясь, а в направлении от одного плеча к другому, пустил изо рта дым, и чинно проговорил:
— Я очень рад, господа! что вы пожаловали! Между близкими знакомыми — нет церемоний: без церемоний! Как начальник уезда, я люблю, чтобы общество собиралось у меня. У меня… квартира больше, чем у других.

Глава IV

Был второй час ночи, когда раздались звуки соборного колокола, или, когда раздался набат. Гости Целого, как и он сам, ощутили тревожное любопытство, и, невольно бросились к окнам, но из-за ставней ничего не было видно. Тогда вбежал Антон, который и доложил, что этапный двор горит.

Глава V

Весеннее утро уже наступало, когда Полумордин ложился в кровать. Воробьи радостно чирикали на его дворе, свежий ветер проникал в спальню, сквозь открытую форточку, с улицы до него долетали скрип телег, тянувшихся из деревень в город — на базар, и мычание коров, выгоняемых в поле.

Глава VI

Между тем, квартальный надзиратель, получив повестки от судебного следователя, сам охотно разнес и вручил их Амплеевой и стряпчему. Не мало было удивление как первой, так и последнего. Стряпчий, не желая оставаться долго с надзирателем, которого он терпеть не мог, расписался в принятии повестки, не глядя даже на ее содержание, но когда он остался один в своей комнате, и увидал из содержания полученной им бумаги в чем дело, он так и ахнул!

Глава VII

Рано утром на другой день, Вадим Вадимович был уже на ногах, против обыкновения. Он предчувствовал еще накануне, что день этот, в который предстанут в камере его Амплеева и стряпчий, будет днем сильного потрясения. Он знал, что из предпринимаемого должно было выйти что-то неладное, не совсем годное, однако, раз уж взявшись за гуж — думал он — не говори, что не дюж. Да наконец в самом деле — мыслил следователь, разве у меня нет, вот тут, в деле, достаточно формальных данных, чтобы подозревать Амплееву? Ну, с чего бы и следствие начать, в самом деле, если бы не было секретного отношения квартального надзирателя? Ну, кого бы я подозревал в рождении и в оставлении ребенка? Весь город, что ли, я бы стал переспрашивать? Да что из бы вышло? Ровно ничего! А кто знать, может и в самом деле ее ребенок. Ну, а не ее ребенок — так и не ее только скандальчиком для Огрызки кончится! Э! чего тут задумываться!

Глава VIII

Вечером того же дня как разыгралась комическая драма в камере Вадима Вадимовича, весь город трещал о новом происшествии. Все знали, что стряпчего выгнали из квартиры следователя. Все радовались, что Дуняшка на него подает жалобу за бесчестие. Все привирали, что она даже ударила Канталовича в лицо за его нахальство, наконец, все выдавали за несомненную истину, что стряпчий прижил от Амплеевой ребенка и что, не зная, что с ним делать, они подкинули его к Рощинским. Варвара Александровна с приветливой улыбкой встретила Вадима Вадимовича, и не без иезуитского притворства похвалила его за его энергию, причем, однако, посоветовала ему не увлекаться, чтобы в беду не попасть!

Владимирович А. В поисках Мухтоловой рощи