Джек — таинственный убийца

99845

Джек — таинственный убийца — криминальный роман Гавриила Хрущов-Сокольникова. Одна из версий появления загадочного Джека Потрошителя, терроризировавшего своими убийствами в конце XIX века английскую столицу.

Содержание
  1. Содержание
  2. ПРОЛОГ
  3. Канашечка
  4. Следствие
  5. Первые следы
  6. В анатомическом театре
  7. Сумасшедший
  8. Мрачная палата
  9. На суде
  10. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
  11. Барка Харона
  12. Переход Океаном
  13. Знакомство
  14. Индусы на пароходе
  15. Дружба с индусами
  16. В стране тайн
  17. Заклинатель змей
  18. Талисман
  19. На слонах
  20. Прадед
  21. Подарок
  22. Посвящение и клятва
  23. Братство
  24. Новые лица
  25. Ответные визиты
  26. Ложная тревога
  27. Обед у мистера Мальбро
  28. По дороге в факторию
  29. Встреча с тигром
  30. Жизнь в фактории
  31. Тайные совещания
  32. Бал у резидента
  33. Выигранное пари
  34. Тайная экспедиция
  35. Жених
  36. В западне
  37. Изменник
  38. Освобождение
  39. Отравление уколом
  40. ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  41. Новые авторитеты
  42. «Тарабарский язык»
  43. Осмотр каторжников
  44. Гипнотический сон
  45. Прибытие в порт Дуэ
  46. На волю
  47. Яхта в океане
  48. Крушение
  49. Голодовка
  50. Шкурятники
  51. Взятие хищника
  52. Буря и возмущение
  53. Спасены
  54. В кабачке дяди Бойля
  55. Новое преступление
  56. Катастрофа
  57. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
  58. «Золотая метла»
  59. Мисс Кэт
  60. Поиски Мэри Бриджуатер
  61. Джек появляется
  62. Труп неизвестной
  63. Честный лорд
  64. Два юриста
  65. Ловкий план
  66. Снова сэр Генри
  67. Мистер Фольк
  68. Директор тюремного комитета
  69. Встреча старых приятелей
  70. Похищение
  71. Убийство сонной
  72. Удачное алиби
  73. Воровская работа
  74. Телефонные наблюдения
  75. На ловца и зверь бежит
  76. Еще одно преступление
  77. Безмолвная жертва
  78. Злодейский план
  79. Смерть злодеев

Содержание

ПРОЛОГ

Канашечка

Хроникер многих столичных газет и главный поставщик новостей газетки «Листок», Абрам Абрамовичи Шпрехер сходил, слегка покачиваясь, с широкой чугунной лестницы, ведущей из комнаты швейцара в общую залу «Эльдорадо», одного из увеселительных заведений Петербурга. Время было горячее, между новым годом и масленицей 1880 года; не мудрено, что Абрам Абрамович, встретив в этом злачном месте нескольких приятелей, возвращался домой в легком подпитии и в самом шаловливом настроении духа.

Следствие

— Да я-то тут при чем же? — отозвался довольно-таки перетрусивший Шпрехер: — я зашел к знакомой, увидал труп и бросился заявить дворникам…

Первые следы

Остановившись возле открытой двери №24, агент показал следователю и понятыми капли крови, которые были замечены им при первом осмотре, а затем дворник вторым ключом быстро отпер дверь в квартиру.

В анатомическом театре

Препаровочное отделение клиники Санкт-петербургской медико-хирургической академии было переполнено студентами. Известный своими знаниями, пунктуальностью и строгостью, профессор Грубер в этот день делал поверку препаратов, изготовленных студентами, и ставил отметки. Бледно желтые лучи заходящего зимнего солнца как-то тускло освещали и стены аудитории, и лица присутствующих. Большинство студентов и сам профессор были в белых полотняных передниках, перепачканных кровью. Перед каждым на черных каменных столах, придававших траурный вид всему помещению, лежали вычищенные отделанные препараты. Один принес кисть руки, тщательно очистив мускулы и сухожилия, другой стопу ноги, еще один бедро, голову, внутренности. Словом, не было человека во всей аудитории, который бы не принес на суд строгого профессора какой бы то ни было части человеческого организма, отделанной в форму «препарата». Пахло трупной гнилью, камфорой, сернистым водородом, и облака зловонного табачного дыма до того заполняли атмосферу, что свежий некурящий человек не вынес бы и пяти минут пребывания в этой атмосфере.

Сумасшедший

Ординатор приемного покоя, получив при доставленном к нему больном карточку доктора Грубера, отнесся с особым вниманием к пациенту и, видя его крайне угнетенное, истерическое состояние, тотчас же уложил Момлея в особую комнату, предназначенную для нервных больных.

Мрачная палата

Зимний день догорал. Последние отблески зари еще играли на стеклах громадных окон, полузавешенных полотняными занавесками, в шестой палате клиники при медицинской академии. Хотя в палате стояло четыре кровати, теперь здесь помещался только один больной, спеленатый в горячечную рубашку.

На суде

Он полюбил бескорыстно Фимочку, одно из погибших, но милых созданий, и готов был жениться на ней, чтобы спасти ее от омута разврата. Взамен он требовал только верности. Но, видимо, Фимочка была не достойна такой любви, она изменила ему не по увлечению, а просто и прозаически за деньги. Нервный и впечатлительный, Момлей умолял ее прекратить позорную связь. Она была непреклонна и с насмешкой отвергла его. На него нашло временное исступление. Ему показалось, что не его Фимочка изменяет ему, а какая-то черная сила, какая-то змея впилась ей в сердце и заставляет ее поступать так. Он заклинал, умолял. Все напрасно. Образ змеи рисовался все яснее и яснее, и несчастный, в припадке сумасшествия, поразил насмерть любимую девушку, воображая, что поражает змею. Он вырезал у нее сердце и искал в нем эту змею злодейку… Но дальнейшие действия совершались без всякого разумения и были только рефлексом мозговых страданий.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Барка Харона

Громадный двухтрубный пароход добровольного флота «Москва» стоял ошвартованный у одесского мола. Необыкновенная деятельность царила на его палубе.

Переход Океаном

Кроме капитана, его помощника и восьми офицеров, за главным столом поместились еще начальник пересыльной парии, два его офицера, медик, две сестры милосердия и еще один господин с белой перевязью и красным крестом на руке выше локтя. Это был санитар — доброволец, прибывший из Петербурга с блистательной рекомендацией от тамошнего управления, очевидно, хорошо знакомый с медициной и посвятивший всю свою жизнь уходу за несчастными заразными больными и ранеными. Ему было не более двадцати семи — тридцати лет от роду, но он казался гораздо старше своих лет, а впалые, почти потухшие глаза и какая-то автоматическая походка не давали возможности предполагать, что в этом тщедушном теле имеется такой громадный запас энергии и силы, о котором особенно много говорилось в рекомендации петербургского начальства.

Знакомство

Знакомство, завязанное так странно сэром Генри с Момлеем, уже не прекращалось. Момлей чувствовал неотразимое влечение к англичанину, и вместе с тем испытывал необычайный страх, когда тот смотрел на него своими черными как уголь глазами.

Индусы на пароходе

Страшный, удушливый жар, царивший все время перехода по Красному морю, сильно повлиял на здоровье арестантов. Хотя их по несколько раз в день выводили на палубу и здесь окатывали морской водой из брандспойтов, но вода была теплая, как парное молоко, и эти души мало помогали.

Дружба с индусами

Татуировка на руке сэра Генри, возбудившая внимание и любопытство индусов, состояла из двух знаков, верхнего синего и нижнего желтого; этот последний, мало отличавшийся цветом от кожи, но был замечен Суами Баварата, так звали старшего из индусов, только на следующий день и в высшей мере возбудил их интерес. Разобрать знаки с расстояния было чрезвычайно трудно, даже для острых глаз индусов, а никто из них не был знаком с молодым человеком, следовательно, не имел права попросить рассмотреть его поближе. Оставалось одно средство, стать под душ рядом с молодым человеком, и таким образом рассмотреть без его позволения.

В стране тайн

— Тихий ход! — раздалась команда капитана, появившегося на мостках у румпеля.

Заклинатель змей

Мощные взмахи гребцов быстро донесли к берегу легкую лодку Суами, и через несколько минут целая толпа нагих носильщиков тащила хозяина и гостя в закрытых паланкинах, по дороге к «черному», то есть туземному городу.

Талисман

На пороге стоял Суами Баварата.

На слонах

Суами Баварата сдержал свое слово. Едва солнце опустилось ниже двух третей своей полуденной высоты, как Шакир пришел сказать сэру Генри, что все готово для путешествия.

Прадед

Пройдя шагов двести по иссеченному в скале проходу, Шакир остановился и снова резко крикнул. Очевидно, его услышали, потому что тотчас одна из глыб, которые, казалось, лежали здесь от века, повернулась и открыла узкий проход в стене. В проходе было светло. Шакир приказал факелоносцам вернуться обратно, а сам повернул в открывшийся в стене проход, и взойдя в роскошный полукруглый покой, отделанный со всей утонченностью индусской роскоши, положил бесчувственного молодого человека на один из диванов и дал ему понюхать из другого флакона.

Подарок

Заметив критическое состояние, в котором находился больной старик, Суами Баварата бросился к нему и, сняв с груди небольшой флакон, оправленный в золото, открыл его, приложил палец к отверстию, смочив его красноватой жидкостью, осторожно потер оба виска старика. Острый, но весьма благовонный запах разнесся по комнате. Тело старика перестало судорожно вздрагивать и лицо его приняло более спокойное выражение.

Посвящение и клятва

Великий первосвященник Суами Паракришна, как и предполагал Суами Баварата, уже очнулся от обморока и очень обрадовался, когда его друг, старый брамин, сообщил ему весть о том, что сын его внучки согласился торжественно примкнуть к их касте и поклялся в верности ее уставам.

Братство

Все стихло при виде вошедших. Сэр Генри, в своем индусском костюме и со знаком касты на лбу, ничем не отличался от остальных браминов, и только более светлый цвет кожи давал чувствовать примесь другой, более северной расы.

Новые лица

Что было дальше, сколько времени продолжалось это дивное упоение страсти, сэр Генри сказать не мог. В его возбужденном воображении действительность сливалась с мечтой, с бредом фантазии, он только сознавал одно, что еще никогда в жизни не испытывал такого сладкого напряжения всех нервов. Ему казалось, что время летит быстрее мысли, что в каждое мгновение он проживает годами.

Ответные визиты

— Что случилось? — быстро спросили сэр Генри, зная, что Шакир не рискнет без особой нужды явиться в европейский отель.

Ложная тревога

Через минуту, в помещение сэра Генри вошли два джентльмена, совершенно другого склада убеждений, внешнего вида и манеры себя держать, чем только что ушедший мистер Роджерс. Это был известный нам уже по путешествию на пароходе мистер Мальбро, сборщик податей, и правительственный резидент, высокий чопорный старик, с седыми бакенбардами и такими же седыми волосами, зачесанными на виски вперед.

Обед у мистера Мальбро

Сэр Генри оделся с большой поспешностью, и за несколько минуть до шести часов, во фраке и белом галстуке, с цветком в петлице, входил в салон леди Мальбро.

По дороге в факторию

Через несколько минут быстрые кони примчали их к жилищу портового маклера. Он был очень весел и шумлив всю дорогу, и все подтрунивал над сэром Генри, в шутку называя его женихом мисс Эллен.

Встреча с тигром

Дальний крик совы повторился гораздо ближе и отчетливее. Теперь уже не могло быть сомнений, что это сигнал, поданный человеком. Но кем? Сэр Генри никак не мог решить этого вопроса.

Жизнь в фактории

Солнце поднялось уже довольно высоко над горизонтом, когда наши путники достигли фактории фирмы «Джонсон и Ко» и Баварата распростился с сэром Генри, прежде чем они достигли входа в роскошную рощу, окаймлявшую здание фактории.

Тайные совещания

В то время, пока сэр Генри устраивался в фактории, в Бомбее, во дворце резидента, ежедневно проходили тайные совещания высших английских представителей власти и их верных слуг — индусов-магометан, относительно раскрытия последнего убежища высших браминов — идолопоклонников, не желавших всецело покориться английскому владычеству.

Бал у резидента

Чудный построенный, казалось, руками фей дворец резидента блистал словно днем, освещенный сотнями электрических фонарей и тысячами газовых рожков и плошек. В залах, где беспрерывно поддерживалась искусственная вентиляция, бродили разряженные гости.

Выигранное пари

— Неужели? — воскликнул мистер Мальбро. — Расскажи как это могло случиться.

Тайная экспедиция

Поздно вечером, оставшись в одиночестве в своем номере, сэр Генри едва мог собраться с мыслями.

Жених

В то время пока сэр Генри спешил в Бомбей, чтобы не опоздать на обед к мистрис Мальбро, а Баварата, завернув на обратном пути из фактории в обиталище старого Паракришны, сам в свою очередь хотел отправиться в Бомбей, чтобы разузнать о подробностях мусульманского праздника, торжества, происходившего в эту ночь, пред ними предстал совершенно нагой брамин, очевидно пробежавший без отдыха громадное расстояние.

В западне

Была половина восьмого пятницы — дня, назначенного для экспедиции, и к военному госпиталю, стоявшему на самой окраине города, с разных направлений двигались экипажи, паланкины и шагали своей тяжелой походкой громадные слоны.

Изменник

— Мы погибли!.. — первым воскликнул мистер Мальбро, и при слабом свете единственного фонаря, случайно оказавшегося у них, бросился к резиденту, который едва держался на ногах от волнения.

Освобождение

Сэр Генри хотел броситься на оскорбителя, но могучие брамины схватили его за руки и мгновенно лишили возможности защищаться.

Отравление уколом

Ему удалось устроить так, что мистрис Мальбро и сама мисс Эллен дали ему слово, после первой его телеграммы из Лондона (куда он должен был выехать для устройства, якобы, своих дел через три дня), ехать к нему с первым пакетботом, и он должен был встретить их в Порт-Саиде или в Александрии.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Новые авторитеты

Ничего не изменилось на пароходе «Москва» с момента отъезда на берег в Бомбее сэра Генри. Дамы может быть, пожалели о неглупом собеседнике, но скоро его забыли; один только санитар, мрачный Яков Момлей, ходил несколько дней как потерянный, и сам не мог дать себе отчета в охватившем его чувстве.

«Тарабарский язык»

Несмотря на то, что Момлей не исполнил просьбы Фрола Фролова (мы так и будем впредь звать каторжника), интимные разговоры между ними не прекращались. Фролов видел, что через молодого санитара он может получить для себя разные льготы, и потому всеми силами старался возбудить в нем чувство сострадания к себе.

Осмотр каторжников

На этот раз осмотр капитана был гораздо строже обыкновенного; он получил донос от одного из каторжников, что на больничном положении содержатся здоровые, и хотел лично убедиться в этом.

Гипнотический сон

Как ни боролся Момлей, как ни старался забыть дерзкие слова арестанта, но едва капитан, сменившись с вахты, поужинал и направился в свою каюту, какая-то непреодолимая сила подняла Момлея с места и повела к входу в больничное отделение.

Прибытие в порт Дуэ

Сильные туманы и в особенности бурная погода, встреченная «Москвой» на высоте мыса Корсакова, сильно задерживали ход этого парового гиганта; наконец, все препятствия были преодолены и якорь грузно ухнул в воду в нескольких десятках саженей от импровизированной набережной порта Дуэ.

На волю

Осмотр больных арестантов, произведенный на следующий день местным тюремным доктором, крайне уставшим и куда-то спешившим, только подтвердил диагноз Момлея. У него на руках было теперь столько дел, что он, едва успев приказать дежурному фельдшеру выписать сушащую присыпку, направился в другие палаты. Доктор крайне осторожно и брезгливо относился ко всем кожным болезням, а потому даже и близко не нагнулся, чтобы рассмотреть искусственно вызванную сыпь и раны.

Яхта в океане

Когда Момлей бросился к якорю, то первое, что ему показалось странным, было исчезновение молодого корейца. Еще несколько секунд тому назад он сидел на корме, вглядываясь в новоприбывших и очевидно стараясь понять смысл сцены, которой он был свидетелем. Теперь все стало ясно Момлею. Молодой кореец понял, наконец, что прибывшие были беглыми каторжниками, что его господин их помощник, а так как он сам не хотел быть замешанным в этом преступление, то и счел необходимым бежать, благо челнок был в нескольких аршинах.

Крушение

Буря разыгралась со всей силой. Тонкие мачты яхточки, обремененные увесистым такелажем, долго не выдержали и сломались, как тростники. Валы ежеминутно грозили потопить утлое суденышко, дерзнувшее держаться в море в такую погоду. Водяные брызги и целые потоки воды буквально переносились через яхточку, и много усилий требовалось от импровизированного экипажа, чтобы единственным ведром, и небольшим ковшиком успеть вычерпываться воду, которая со всех сторон лилась в трюм. Полупалубная обшивка спасала слабо, и всем становилось ясно, что гибель неизбежна.

Голодовка

Момлей с ужасом посмотрел на говорившего. Этот цинизм даже у каторжника, показался ему возмутительными. Конечно, он мог теперь покинуть негодяя, и он погиб бы безусловно, но снова тоже чувство, которое влекло его к сэру Генри, помимо воли притягивало его к этому закоренелому каторжнику. Несмотря на глубокое чувство негодования, кипевшее в его груди после слов Фролова, он все-таки решился помогать ему до конца и разделить его участь.

Шкурятники

До небольшого островка, на который перебрались морские котики, было всего около ста шагов, но и это расстояние было недоступным для несчастных пойманных как в клетке на их бесплодном островке. Момлей не умел плавать, а Фролов, весь разбитый после кораблекрушения, едва двигался и никак не решался переплыть это расстояние.

Взятие хищника

— Тысячу демонов и одна ведьма! — воскликнул боцман в негодовании. — Никогда не дадут как следует закончить дело. Ну, уж если этот трусишка Джэкинс дал ложную тревогу, не пожалею линьков.

Буря и возмущение

Остаток дня прошел спокойно, но с полуночи сильно засвистел попутный ветер и скоро на «Ласточке» потеряли огни взятой под арест яхточки. «Ласточка», плохой ходок, еще хуже выдерживала качку. Это было старое суденышко, отжившей свой век конструкции, нечто вроде инвалида, среди современных военных судов сибирской флотилии. Она, крайне редко, назначалась для наблюдений за американскими промышленниками, делавшими хищнические набеги на Курильские острова, и этот приз был первым, который ей удалось взять в последние десять лет.

Спасены

С момента пленения русским крейсером, Момлей, связанный судьбою с экипажем хищников, находился в ужасном волнении. Он решил запираться до последнего и утверждать, что он матрос с погибшей американской яхты «Метеор». Этот план был предложен Фроловым и на первых порах помог им обмануть старого Джонатана.

В кабачке дяди Бойля

Бессрочному каторжнику, которого французские или английские присяжные без снисхождения уже не раз отправили бы на эшафот, не было нужды стесняться в выборе средств. Но Фролов прекрасно знал, что в западных городах Америки, хотя полиция слабее, чем в Нью-Йорке, или Вашингтоне, зато существует «суд Линча», тот беспощадный суд толпы, который делает излишним и суд, и судебные проволочки, и расправляется с преступником по своему: петлю на шею и на сук первого попавшегося дерева. Этот суд своей скоростью и прямотою пугал его!

Новое преступление

Но он опоздал. В эту же минуту дверь кабачка отворилась и на пороге появились два полицейских с револьверами в руках.

Катастрофа

Между тем, как Фролов считал свои награбленный деньги и обдумывал план бегства в Европу, масса разношерстной публики, притащившая обратно в кабачок дяди Бойля несчастного подозреваемого в убийстве, немедленно приступила к допросу и суду над ним по традиционным законам «Линча». Но это была только формальность, несчастный был осужден заранее.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

«Золотая метла»

Мутное, туманное утро чуть занялось над Лондоном. На узких, грязных улицах, тянувшимся от доков до лондонского туннеля, населенных последними отребьем общества, жизнь только начиналась. Гнилью, прелостью, зловонием клоаки несло из этих щелеобразных переулков, откуда поминутно на главные артерии выскакивали какие-то темные личности и смешивались с движущейся толпой.

Мисс Кэт

Мисс Кэт, высокая, исхудавшая, чахоточная особа неопределенных лет, с впалой грудью и разрумяненными щеками, подсела к столику посетителей, и тотчас попросила заказать графинчик «виски», чтобы согреться.

Поиски Мэри Бриджуатер

— Ну что, где Мэри? — спросил с тревогой мистер Блюм, когда Кэт подошла к столу.

Джек появляется

Выйдя из кабачка, оба посетителя немедленно отправились по указанному мальчиком адресу, но, к их величайшему удивлению, под этим номером значилось казенное здание, где помещалось отделение почтовой конторы. Никаких частных квартир не было, и мистер Блюм прекрасно, хотя и слишком поздно, понял, что он обманут, и что расход почти в полтора соверена сделан совершенно напрасно.

Труп неизвестной

Кто, и каким путем мог узнать, что он, член ассоциации «Квик, Буттон и Ко», разыскивает какую-то Мэри Бриджуатер? Что значат эти слова: «Ищите ее около доков»? Что значит, наконец, эта подпись Джек, уменьшительное от слова Джон? Все эти вопросы разом зародились в мозгу молодого человека, и он еще раз перечел телеграмму. Но, увы, в ней не было больше ни слова, и ничто не могло разъяснить молодому юристу странность подобной телеграммы.

Честный лорд

Мистер Буттон долго и с вниманием слушался рассказ своего молодого товарища, не перебивая его ни словом, ни жестом; когда же он кончил, стараясь, разумеется, выставить свою деятельность в возможно блестящем свете, старый поседевший в делах юрист не выдержал и с ироничной улыбкой заметил:
— Вы совершенно правы, сэр, в неудаче этих поисков виноват я один, именно в том, что поручил их вам!

Два юриста

Но и вернувшись домой, мистеру Блюму не удалось отдохнуть и успокоиться. Оказалось, что у него в кабинете сидит и дожидается его возвращения сам мистер Буттон.

Ловкий план

— Но я вас не понимаю, сэр, — снова проговорил мистер Блюм, — если вы уверены, что наследница убита, то…

Снова сэр Генри

Вернемся на несколько месяцев назад.
Когда сэр Генри после месячного плавания добрался, наконец, до Лондона, то, разумеется, его первой заботой было подыскать себе подручного человечка, чтобы через него, не показывая своей особы, собрать некоторые необходимые справки относительно наследства Антона Бриджуатера, прямой наследницей которого являлась его невеста, мисс Эллен Лоренц.

Мистер Фольк

Мистер Фольк был без копейки, мистер Фольк был голоден. Сэр Генри сразу заметил в нем какую-то нервозность и излишнюю суетливость, присущую только голодным людям.

Директор тюремного комитета

Когда мистер Фольк ушел, сэр Генри с трепетом взялся за фолиант, принесенный им, и трезво, не делая себе никаких иллюзий, взвешивая за и против, осмотрел все документы сонаследницы. Вывод был весьма печальный: при жизни Мэри Бриджуатер, или кого-либо из ее семейства, Эллен Лоренц, как происходящая из младшей линии — не была наследницей.

Встреча старых приятелей

По расчетам сэра Генри, «Каледония», на которой выехал в Лондон Момлей, должна была прибыть в Портсмут на следующий день. Не теряя времени, он направился туда по железной дороге в ночь и с раннего утра был уже в порту. Его расчет оказался верным: к вечеру на рейде стало известно, что трансатлантический гигант «Каледония» виден с семафора и, действительно, через час пароход бросил якорь на рейде и почти что в ту же минуту сэр Генри очутился на палубе.

Похищение

Момлей проснулся только через пятнадцать часов, и благодаря чудному влиянию индейского эликсира, не чувствовал никакого утомления и возбуждения.

Убийство сонной

Рано утром следующего дня, утомленный вчерашними скитаниями, Момлей спал крепким сном. Легкий стук, раздавшейся за дверью, заставил его вздрогнуть. Он проснулся и вспомнил, что утром к нему должен был прийти сэр Генри и произвести какие-то опыты над удивительным медиумом. Действительно, это был сэр Генри.

Удачное алиби

Когда, наконец, приятели решили расстаться, был уже десятый час вечера, и всегда аккуратный мистер Вельком заявил своему собеседнику, что ему необходимо быть в Шахматном клубе, где в этот вечер решался важный вопрос об ответном ходе в матче, который в эту минуту разыгрывался между Нью-Йорком и Лондоном по телеграфу.

Воровская работа

«Отель Бристоль», в котором официально в последнее время жил сэр Генри, не имевший никакой необходимости скрывать свой адрес в отношениях с нужными ему людьми, стоял в лучшей части города, около знаменитого центрального лондонского дебаркадера, называемого Гатен-Крос.

Телефонные наблюдения

Фролову не долго пришлось ждать возвращения соседа. Сэр Генри, вернувшись, позвонил прислуге и отдал последнее распоряжение относительно утонченного ужина, заказанного им.

На ловца и зверь бежит

Наняв кэб, они быстро покатили по направлению к Пикадили, где, как уже знает читатель, сэром Генри была нанята очень комфортабельная квартирка со столом.

Еще одно преступление

Время летело стремительно. До дня, назначенного судом для представления ему законных наследников, оставалось не больше двух недель.

Безмолвная жертва

На другой и третий день Лондон был встревожен известием о двух новых убийствах, совершенных тем же таинственным Джеком. Имя это, немедленно разнесенное всеми газетами, с присовокуплением всевозможных прибавлений, загадок и рассуждений, сделалось вдруг популярным и сосредоточило на себе всеобщее внимание. Мало того, вся европейская печать, а за ней и все европейское сообщество со страстным любопытством занялось этим странным таинственным лицом, которое, словно для своего удовольствия, убивало нищих проституток и притом совершенно специальным способом. Вся лондонская полиция поднялась на него, но ее поиски были тщетны.

Злодейский план

Злодейский план уже вполне созрел в уме Фролова. Впустив в свой номер Момлея, который как автомат следовал за ним, каторжник запер дверь на замок, достал из кармана спички и зажег все свечи в двух больших канделябрах, стоявших на столе.

Смерть злодеев

Выйдя из гостиницы, Фролов кликнул первый попавшийся ему кэб и приказал везти на железнодорожный вокзал «Виктория», от которого отходил поезд на Дувр. Извозчик, как нарочно, попался отвратительный, да еще притом на пути с кэбом случилась поломка, так что Фролову пришлось пересесть в другой экипаж. Все это потребовало немало времени, так что подъехав к вокзалу, озадаченный Фролов уже не застал ночного поезда, а только услыхал, в виде утешения, продолжительный свисток удалявшихся вагонов.

Кол-во стр.

356

Вид издания

,