Оглавление
Часть первая. Страшная месть.
Глава I. Украли!
Глава II. Монлоры.
Глава III. Крушение «Принц Гендрика».
Глава IV. Трагическое возвращение.
Глава V. Семейная драма.
Глава VI. «До востребования».
Глава VII. Удар грома.
Глава VIII. Месть.
Часть вторая. Ад на земле.
Глава I. «Улитка и Кº».
Глава II. Находка.
Глава III. Две графини.
Глава IV. В изгнании.
Глава V. Возмущение.
Глава VI. Душевные муки.
Глава VII. Одним палачом больше.
Глава VIII. Добрая дама.
Глава IX. Угрызения совести судьи.
Глава X. Старые знакомые.
Глава XI. Побег.
Глава XII. Луч солнца.
Глава XIII. Обманутая надежда.
Глава XIV. Первая кража.
Глава XV. Злая клевета.
Глава XVI. Исповедь.
Глава XVII. Судьба-злодейка.
Глава XVIII. Напали на след.
Глава XIX. Западня.
Глава XX. Отец и сын.
Глава XXI. Признание.
Глава XXII. Две сестры.
Глава XXIII. Компаньоны.
Глава XXIV. Зефирина.
Глава XXV. Ревность гадалки.
Глава XXVI. Откровенная беседа.
Глава XXVII. Убийство.
Глава XXVIII. Письмо.
Глава XXIX. Развязка.
Фрагмент для чтения:
Далеко-далеко расстилается и серебрится красавица-Луара, окаймленная зеленеющими полями. Поезд мчится, минуя колокольни, живописно выглядывающие из густой листвы вековых деревьев: величественные замки, окруженные тенистыми парками; крестьянские домки, увитые диким виноградом, клематисами и всевозможными вьющимися растениями.
Поезд мчится по живописной, тихой и мирной долине, залитой лучами заходящего солнца.
В одном из вагонов первого класса сидит молодая женщина, очаровательная блондинка, одетая по-дорожному, но с большим вкусом и изяществом.
Она едет в Тур.
Молодая путешественница держит в руках раскрытую книгу, но даже и не заглядывает в нее, так глубока овладевшая ею задумчивость, так далеко унеслись ее мысли.
Контролер, вошедший за билетами, разом вывел пассажирку из задумчивости.
Показав ему билет, она закрыла книгу, опустила окно и устремила свои большие, голубые глаза на окружавший ее пейзаж.
Но и прелестные берега Луары, озаренные заходящими лучами весеннего солнца, не вывели незнакомку из ее глубокого раздумья.
Видно было, что она ничего не видела и не слышала из того, что происходило вокруг нее. Изредка, отрывочные восклицания срывались с ее губ, как будто она не в силах была преодолеть терзавших ее мучительных дум.
— Я вся дрожу!.. — бормотала она. — А, между тем, мое решение неизменно!.. Я должна найти слова, аргументы, доказательства, для того, чтобы убедить, тронуть этого человека… Ведь он честный человек, он не останется глух к мольбам женщины… Он знает, что значит честное имя, что значит честь целой семьи! Он поймет, что ею не жертвуют для удовлетворения преступной страсти, как бы ни была сильна эта страсть!.. А вдруг, он не захочет меня выслушать?!
Невыносимый страх овладел молодой женщиной при этой мысли, и она с лихорадочной поспешностью выхватила у себя из кармана письмо, все скомканное, и, очевидно, читанное уже несколько раз. Молодая женщина снова принялась читать его.
Письмо гласило так:
«Тур, 25-го Марта 1880 года.
Я обезумел, Кармен! Я обезумел от отчаяния и горя! Да знаешь ли ты, что у вас происходит? Что ты: жертва или сообщница того удара, который обрушился на меня? Твой муж назначен на новый дипломатический пост в Гвиану, на него возложена специальная миссия, и через четыре дня он покидает Францию! И ведь ты едешь вместе с ним! В министерстве говорили об этом, как о деле решенном! Но я уверен, что ты не будешь колебаться! Я уверен, что решение твое уже принято, и что ты за ним не поедешь! Ты не покинешь меня! Ведь я тебя обожаю! Ты тоже любишь меня, да, наконец, ты знаешь, что твой отъезд убьет меня! Ты не можешь оставить и нашего крошку Марселя. Такая мать, как ты, не может жить вдали от своего ребенка!»
— От своего ребенка! — повторила дрожащим голосом наша молодая незнакомка, и крупные слезы сверкнули в ее больших, голубых глазах, казавшихся теперь еще больше от страшного отчаяния, выражавшегося в них.
— Амбуаз! Амбуаз! — крикнул на платформе кондуктор.
Амбуаз! Последняя остановка, а за нею — Тур!
Успокоившись немного, молодая женщина принялась дочитывать свое письмо.
«Тебе, уехать?! Да разве это возможно? Значит, ты лгала, когда говорила, что любишь меня и моего ребенка! Ты — преступница! Ты — низкая женщина! В таком случае, я явлюсь твоим судьею! И, ты знаешь меня, Кармен, ты знаешь, что я способен на все! Но, прости, прости меня, дорогая! Я обезумел от отчаяния! Ты видишь, я и сам не знаю, что я пишу! Я уже в начале моего письма сказал тебе, что я, как безумный! Безумный от любви к тебе и к нему, к нашему маленькому ангелу! О, Боже мой! И зачем, зачем только этот Сент-Ирие стал на нашей дороге?! К чему ты встретила его раньше меня? К чему ты сделалась его женою! Однако я соображаю, что тебе уже известно его назначение? Как же могло случиться, что я до сих пор не получил от тебя депеши? Я с ужасом гоню от себя прочь эту невыносимую мысль: неужели ты хотела уехать от нас, не простясь? Послушай! Эта неизвестность положительно убивает меня. Если, через два дня, ты не будешь у меня, в Туре, я еду сам в Париж! Я явлюсь к твоему мужу! Я скажу ему нашу тайну! Я скажу ему все! Я покажу ему все твои письма, для того, чтобы воочию убедить его, что ты — моя, всецело моя!! А если он не отдаст мне тебя по доброй воле, тогда пусть оружие решит наш спор. Если он убьет меня, я избавлюсь навек от тех невыносимых мук, которые рвут теперь на части мое сердце! Если тебе суждено быть вдовою, о, тогда мне уже нечего будет бояться, что тебя отнимут у меня, что у нашего ребенка украдут мать!»
Громкий крик вырвался из стесненной груди молодой женщины.
— Он это сделает! Сделает! О, Боже милосердный! Создатель! защити нас!
В письме оставалось всего несколько строк. Молодая пассажирка стала дочитывать их вполголоса, как бы скандируя каждое слово.
«Я оставил на минуту писать, чтобы еще пораздумать, и теперь я снова берусь за перо. Теперь я рассуждаю холодно и здраво. Я все обдумал, все взвесил… Я решился. Ты знаешь, Кармен, что я еще никогда в жизни не изменял своему слову. Клянусь к тебе честью солдата, клянусь моей любовью тебе: если послезавтра ты не будешь со мною, — на следующий же день я буду в Париже! Бог решит остальное.
Роберт д‘Альбуаз».
Как раз в ту минуту поезд остановился. Приехали в Тур.
