Столичные хищники. В каменных объятиях. Содержание
Столичные хищники
I. Мадам Шниц
— Ксюша!..
— Послушайте, Ксюша, что же самовар?..
II. Дипломатическое утро
Долголетняя ли опытность или просто знание характеров обоих номеров, но мадам Шниц, оставив в покое номер первый, занялась исключительно номером пятым. И уже без всяких прежних уверток, а просто встала против двери и застыла, недвижная и неумолимая, как судьба.
III. Красавец-мужчина
— Встали! — докладывала уже в первом часу Ксюша, влетая в столовую, где мадам Шниц наблюдала за сервировкой к завтраку.
IV. На чистоту
— Мина Федоровна? — вопросительно начал Полуярцев, — ведь так, если не ошибаюсь, ваше имя?..
V. План атаки
Полуярцев передал карточку мадам Шниц.
VI. По крупному и мелкому зверю
Первый же выход Волгина с Полуярцевым ознаменовался для «единственного городничего» крупным и отрадным событием.
VII. Западня
Мадам Шниц была совсем приятно удивлена появлением Полуярцева в своей «гостиной».
VIII. Старые знакомые
Что она шла сейчас на примирение — это было очевидно. Или на примирение, или по меньшей мере на смягчение вообще предыдущей сцены.
IX. Еще одна
Нарядный как всегда, Полуярцев постучал в дверь двенадцатого номера.
X. Приятели
— Граф тут? — спросил Полуярцев швейцара.
— Ждут.
ХI. Первый выстрел
Волгин ликовал до самозабвения.
XII. Спектакль
Как пишется обыкновенно в театральных отчетах, спектакль, устроенный по мысли Полуярцева, привлек «избранную» публику.
XIII. Антреприза
Еще за несколько дней до спектакля у Полуярцева был разговор с Клавдией Гавриловной о возвращении её на сцену. Разговор происходил в отдельном кабинете укромного ресторана, куда охваченная первым угаром страсти рискнула поехать Крутолобова с предметом своей первой, ранней любви.
XIV. На будущем театре военных действий
В этот же день вечером, около восьми часов, Полуярцев постучал в дверь Вольской.
XV. Сват
— Маг и волшебник!
Этот возглас восхищения вырвался у графа Жуанвиля де Собрек.
XVI. Крутолобовы
У Крутолобовых третий день шла перепалка. Гроза чувствовалась во всем доме, и на людской половине прислуга шепотом сообщала друг другу свои наблюдения. Было известно, что барин ходит темнее тучи, что барыня сидит у себя и не выходит ни чай пить, ни завтракать, ни обедать. И всё это
XVII. Успокоил
Вернувшись как-то на свою загородную квартиру, Полуярцев нашел у себя карточку Крутолобова.
XVIII. Занятия
В первые дни после переезда Полуярцева на свою новую квартиру, мадам Шниц была неутешна. Как женщина, она даже всплакнула о том очаровательном метеоре, который таким коротким, но в тоже время таким ярким блеском озарил её «первый номер».
XIX. Двойная игра
Если был человек, для которого мадам Шниц готова была расшибиться в дребезги, то это был Полуярцев. «Неrr Полуярцев» был так обворожителен, умел так мило убеждать, а главное — так хорошо платил за всякую маленькую услугу, что мадам Шниц ровно ни в чем не могла отказать такому чудесному человеку. Что Полуярцеву нравится её жилица — это чуткая мадам Шниц угадала много раньше, чем Полуярцев нашел наконец нужным посвятить ее в свою тайну.
XX. Дочь банкира
Граф Жуанвидь де Собрек был уже в числе постоянных посетителей вечеров и приемных дней Давида Михайловича Абрамовича. Знакомство состоялось по-видимому к обоюдному удовольствию.
XXI. В стиле века
— Надо кончать…
Этот совет давать сегодня Полуярцев своему другу, когда тот у него за завтраком передавал ему подробности своего положения в доме банкира.
XXII. Паутина
Намеченные Полуярцевым два остальные концерта состоялись. Крутолобова имела, как и первый раз, крупный и шумный успех.
XXIII. Ширмы
Граф находился уже в свадебной поездке.
XXIV. Дебют
Для Вольской настал и радостный, давно желанный, но в то же время и страшный день. День её первого дебюта.
XXV. Этуаль
С каждым новым выходом успех Вольской все рос и рос. Из недавней никому неведомой дебютантки она уже превратилась в общеизвестную артистку, в любимицу публики, в формальную этуаль. Ее ставили рядом с Крутолобовой и газеты единодушно писали, что в счастливой «Альгамбре» за один сезон два крупных «фурора» — госпожи Амосова и Вольская. Полуярцева называли счастливчиком, которому судьба, в эпоху общего сетования на оскудение опереточных талантов, сразу подарила две такие яркие звезды. Казалось, Вольской нечего было больше желать.
XXVI. Встреча
Eh bien, mon cher, — говорил граф, закуривая сигару, — так как время не располагает ни к завтраку ни к обеду, то будем говорить… От стаканчика какого-нибудь легенького белого вина ты, надеюсь, все-таки не откажешься.
XXVII. К расплате
Прошла неделя.
Ничего угрожающего, опасного по-видимому не случилось, но тем не менее на душе Полуярцева было далеко не спокойно. Отказать ему в нюхе было нельзя, а нюх этот подсказывал ему, что над его «Альгамброй» собирается гроза, что грозовые тучи все гуще и гуще заволакивают горизонт.
XXVIII. Сорвалось
В самообладании Полуярцеву нельзя было отказать. И тем не менее, в первую минуту, очутившись с глазу на глаз с Вольской, он растерялся. Его выбивала из строя и красота этой женщины, словно пышным цветом развернувшаяся за это время, и какие-то новые, властно-спокойные, с оттенком насмешливости нотки в её голосе.
XXIX. Крах
У Полуярцева имелся в «Альгамбре» свой собственный кабинет, носивший название «директорского».
Приехавший сегодня в сад Полуярцев мрачно сидел в этом кабинете, поджидая графа. И записка графа, и ряд сегодняшних неудач привела его в самое отвратительное состояние духа. Перед нам лежали листки недельного отчета. Дела шли блестяще — театр, буфет и кухня работала на славу, а в другое время Полуярцев был бы восхищен, но теперь почти со злостью смотрел на эти листки с их цифрами и итогами.
XXX. Ликвидация
Прошло две недели. Последние дни этих двух недель ознаменовались для Полуярцева весьма печальными событиями.
Во-первых, к нему как-то утром, когда он был еще у себя на квартире, явился весьма представительный господин. Блондин, с длинными пушистыми усами, высокий и осанистый, он напоминал отставного военного. Но на карточке значилось: «Присяжный поверенный Александр Дмитриевич Полтавцев».
XXХI. Отступление
Il faut faire une bonne minne au mauvais jeu! — встретил граф приятеля, — надо притворяться веселым и при скверной прикупке, а?..
Хотя Полуярцев и вошел к нему с притворно-веселым видом, но от проницательного графа не ускользнуло его настоящее настроение. И он похлопал приятеля по плечу.
XXXII. Полный расчет
В сущности ничто теперь не удерживало Полуярцева в Петербурге. Он мог в любую минуту, как выражался граф, «сняться с якоря». А между тем он не снимался, угрюмо и без всяких мотивов откладывая свой отъезд и даже не назначая дня выезда.
В каменных объятиях
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПЕТЕРБУРГСКИЕ ПАУКИ
I. Визитная карточка
Варвара Петровна Кривская, более известная среди «веселящегося Петербурга» под именем «la petite Barbe», сидела в уютном, со вкусом убранном будуаре и нервно теребила визитную карточку, на которой было напечатано:
«Граф Осип Осипович Тигоцкий».
II. Таинственный гость
— Проси! — упавшим голосом произнесла Варвара Петровна и, как бы поймав себя в далеко не нужной и не могущей ни в чем помочь слабости, нервно качнула головой и уже обыкновенным своим тоном повторила:
— Проси в гостиную!..
III. Благотворительница
Вдова тайного советника, баронесса Анна Захаровна фон Шпигель, принимала деятельное участие во многих благотворительных столичных обществах. В некоторых из них она даже состояла членом правления. Что же касается до комиссий по устройству базаров, спектаклей, концертов, выставок, то она была их почти бессменной председательницей.
IV. Трехголовый змий
— На Малой Итальянской в бельэтаже красивого пятиэтажного дома занимала квартиру баронесса Анна Захаровна фон Шпигель, о чем гласила большая медная дверная доска, всегда вычищенная до золотого блеска.
V. Приезжий граф
Месяца за два до таинственного, так поразившего Варвару Петровну Кривскую визита к ней графа Осипа Осиповича Тигоцкого, князь Вадим Эрастович Загарадзе сидел в низке за поздним завтраком.
VI. Два ворона
После еще нескольких незначительных фраз, которыми обменялись князь Вадим Эрастович Загарадзе и граф Осип Осипович Тигоцкий, они оба вышли из ресторана.
VII. Деловой разговор
Граф Осип Осипович Тигоцкий вынул из жилетного кармана довольно большую золотую табакерку, открыл ее и бережно сбросил в неё пепел своей сигары, затем закрыл и снова положил в карман. Князь Вадим Эрастович поглядел на него вопросительно.
VIII. После неожиданного визита
Мы оставили Варвару Петровну Кривскую после неожиданного визита к ней графа Осипа Осиповича Тигоцкого почти в полуобморочном состоянии, в кресле её богато убранной гостиной.
IX. Русское сердце
— Ужели судьба! — мелькнуло в голове Варвары Петровой при взгляде на визитную карточку молодого сибиряка.
X. Наедине с собой
Иннокентий Сергеевич Казарин остался один.
XI. Сибирский роман
Иннокентий Сергеевич медленно вышел из гостиной Кривской, прошел в переднюю и не только не сунул в руку обычной подачки, но даже не ответил кивком головы на низкий поклон почтительно распахнувшего перед ним дверь Якова, что крайне удивило последнего.
XII. Чувство и жизнь
Варвара Петровна Кривская действительно чувствовала себя нехорошо.
XIII. Роковое поручение
Варвара Петровна Кривская не ошиблась.
XIV. Таинственный соглядатай
Граф Осип Осипович Тигоцкий вышел в квартиры Варвары Петровны Кривской с насмешливо-довольной улыбкой на своих чувственных губах. Он окончательно убедился, что эта женщина всецело в его руках и будет в них слепым и неотразимым орудием.
XV. Раненая
Оборванец, чтобы избежать подозрения, он не спешил, а напротив, умышленно замедлил шаг и направился по Гончарной по Направлению к Тележной улице. Он ушел во время со двора дома, где совершилось преступление, если желал избежать встречи с полицией.
XVI. Около западни
Через несколько дней после описанных нами событий, совершившихся, казалось бы, в совершенно разных мирках Петербурга, но имеющих, как впоследствии увидит читатель, тесную связь между собой, Иннокентий Сергеевич Казарин получил от Варвары Петровны Кривской коротенькую, но полную да него значения записку, в которой она просила его заехать навестить её.
XVII. Петля затягивается
Все сказанное Варварой Петровной Кривской произвело на Иннокентия Сергеевича Казарина какое-то странное, двойное впечатление. С одной стороны он был наверху блаженства от желания Кривской видеть его чаще и где-то «не здесь», а в другом месте. Так говорило его сердце. С другой, его смущал быстрый поворот в отношениях к нему Варвары Петровны, как раз после оказанной им ей денежной услуги, которой он не придавал ни малейшего значения. Хотя он знал социальное положение предмета его увлечения, но желал позабыть это и не хотел видеть свой идеал забрызганным житейской грязью. Между тем его разум именно указывал ему на эту грязь.
XVIII. Коркунов и его «контора»
Ефим Васильевич Коркунов, с которым мы мельком познакомились в передней Варвары Петровны Кривской, был по званию своему «почетный гражданин», а по положению в петербургском обществе тем, кого в последнее время именуют «дельцом».
XIX. Майор Лука Терентьев
Часы пребывания в конторе Ефима Васильевича Коркунова были, конечно, самыми оживленными часами её деятельности.
XX. С глазу на глаз
— Пожалуйте! — мрачно произнес Ананий Васильевич, — обращаясь к майору Терентьеву, совершенно одиноко сидевшему на стуле в первой комнате.
XXI. В лапах гиены
Ефим Васильевич Коркунов продолжал молча глядеть на кабинетный портрет. По лицу его бродили тени.
XXII. В позолоченном притоне
Салоны Анжели Ансеро, как громко называла Анжелика Францовна комнаты своей квартиры на Малой Итальянской, были переполнены. Был второй час ночи — время когда в них уже начиналось особенное оживление. Слышался французский и русский говор, смех, порой подозрительное взвизгивание, и все это под аккомпанемент рояля, на котором какой-то уже пожилой франт играл бравурную арию. Это не мешало в другой комнате молодому человеку напевать модную шансонетку и тут же другому громко рассказывать новый пикантный анекдот, возбуждавший заразительный смех окружавшей его толпы нарядных дам и мужчин.
XXIII. В мечтах
Когда князь Вадим Эрастович Загарадзе вышел с Иннокентием Сергеевичем Казариным из кабинета Анжели Ансеро, гостей в салонах уже несколько прибавилось, хотя сильно преобладающим элементом были женщины — горизонталки-специалистки.
XXIV. В турецкой гостиной
Варвара Петровна Кривская быстро прошла вместе с Дарьей Семеновной во внутренние комнаты по направлению к кабинету Анжелики Францовны, не заметив сидевшего в глубине комнаты Иннокентия Сергеевича Казарина.
XXV. «Мельница»
У князя Вадима Эрастовича Загарадзе действительно играли.
XXVI. В Мариинской больнице
Рана, нанесенная сапожником Фомкой молодой девушке, оказавшейся по паспорту крестьянской девицей Евдокией Васильевой Богдановой, была признана врачами Мариинской больницы неопасной.
XXVII. Допрос
Слабость больной продолжалась одну минуту. Не успел судебный следователь встать, чтобы позвонить сиделку, как увидел, что молодая девушка уже снова подняла голову с подушки.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. В ТУМАНЕ СТРАСТИ
I. Анонимное письмо
Прошло более полугода после описанных нами событий.
II. Без воли
Это уже третье анонимное предостерегающее письмо, которое получил Иннокентий Сергеевич Казарин. И все они были написаны тем же мелким бисерным почерком. И все они, как и это, доставляли ему горькие мгновения. Этим объясняется то, что, Казарин прочел это письмо последним. Был какой-то неведомый друг, несомненно женщина, который следил за каждым шагом его жизни и старался открыть ему глаза на все окружающее.
III. С поличным
Мы видели таким образом, что Иннокентий Сергеевич Казарин делал мгновеньями почти верную и надлежащую сцепку окружающих его людей и сознавал свое унизительное для человеческого достоинства положение, но вырваться из него у него не хватало сил. В этом сильном теле был слабый дух. Он завяз в петербургском золоченом омуте и бросил все свои дела.
IV. Искренний друг
Граф Осип Осипович несколько раз с видимым наслаждением затянулся сигарой и, откинувшись на спинку кресла, хладнокровно сказал:
— Но вероятно он, подлец, возьмет за нее не дешево!
V. Майор-филантроп
Майор Лука Терентьевич Костылев был в большом беспокойстве. Он нервной походкой ходил по кабинету своей небольшой, но уютной квартирки в третьем этаже одного из домов на Надеждинской улице, и то и дело поглядывал на часы, стоявшие на одной из этажерок. Часы показывали половину первого.
VI. Новая жизнь
Майор Лука Терентьевич обстоятельно рассказал Дуне почти тоже самое, что сообщил судебному следователю относительно изменения своего положения и поступления на службу к Коркунову.
VII. Первые шаги
Прошло несколько месяцев, в течение которых преображенную Дуню всецело занимала её новая обстановка. Она по целым дням готова была не выходить из своей квартиры и даже из своей действительно уютной, со вкусом и комфортом меблированной комнаты. Она занималась перестановкой в ней мебели по своему вкусу, рассматриванием чуть ли не сотый раз безделушек, наполнявших её этажерку, и радовалась, как дитя, всякой новой вещичке, которыми майор почти ежедневно увеличивал эту коллекцию.
VIII. Гостья
— Кривская? — как-то машинально переспросил он.
IX. Рассказ Дуни
Наконец, когда нетерпение майора, ожидавшего в своем кабинете обычного ежедневного утреннего прихода Дуни дошло до своего апогея и стало даже, как это всегда бывает, уменьшаться, — он, что называется, перетерпел, — молодая девушка вошла в комнату, свежая, радостная, с блестящими глазами.
X. Сделано!
Иннокентий Сергеевич Казарин после ухода от него графа Осипа Осиповича Тигоцкого долго медленной походкой ходил по своему кабинету. Он думал.
XI. У Коркунова
Иннокентий Сергеевич Казарин не сразу даже ответил графу Тигоцкому. Так поразил Казарина результат миссия графа.
XII. Компаньоны
Ефим Васильевич Коркунов говорил долго и подробно.
XIII. В будуаре
Иннокентий Сергеевич Казарин быстро вошел в будуар Варвары Петровны.
XIV. Гнездышко любви
На другой же день после свидания с освобожденной им от ярма Коркунова Варварой Петровной Кривской, Иннокентий Сергеевич Казарин с лихорадочной поспешностью принялся за устройство нового гнездышка для своей будущей «милой женушки», как он мысленно называл Варвару Петровну.
XV. Охотники
— А, майор, добро пожаловать! — воскликнул Виктор Ильич Кульковский, когда майор Лука Терентьевич Костылев вошел к нему в кабинет, небольшую, но уютно и главное деловито убранную комнату.
XVI. Судебное следствие
Пока описанные в предыдущих главах события жизни наших героев шли своим чередом, судебное следствие по делу о покушении на убийство крестьянской девицы Евдокии Васильевой Богдановой продолжало вестись и даже очень энергично. Такое почти непостижимое исчезновение убийцы — загадочного Фомки-сапожника и невозможность не только разыскать его, но даже напасть на след или по крайней мере более точно установить его личность, положительно выводили судебного следователя из себя.
XVII. После допроса
Прямо из камеры судебного следователя Федосья Панкратевна Сизова отправилась на Надеждинскую к «майору», как она по старой памяти называла Костылева, хотя в глаза величала его теперь Лукой Терентьевичем.
XVIII. План майора
Коркунов поднял голову.
XIX. Первый выход
Занавес опустился.
На сцене только что умерла Маргарита Готье, роль которой исполняла небезызвестная артиста частных и клубных сцен Петербурга. Зрительный зал, битком набитый самой фешенебельной публикой, дрожал от рукоплесканий. Вызывали главную исполнительницу, но вместе с её фамилией почти так же единодушно выкрикивалась и другая.
XX. Дорогое знакомство
Зрительный зал уже был быстро очищена от стульев и приготовлен к танцевальному отделению вечера.
XXI. В «киоске»
Бесцеремонность майора Луки Терентьевича Костылева вначале не понравилась баронессе Анне Захаровне фон Шпигель, но майор был слишком умен, чтобы не угадать сразу произведенное им впечатление и не постараться быстро изгладить его.
XXII. «Устроитель»
Несмотря на конец сезона, имя артистки Стальской еще несколько раз появилось на афишах благотворительных спектаклей и, кроме того, в газетах появилась заметка об её участии среди других артистических сил не высокого калибра в одном из пригородных летних театров в предстоящем летнем сезоне.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ПОД МЕЧОМ ЗАКОНА
I. В двух омутах
Прошло более полугода. Зимний петербургский сезон был снова в полном разгаре.
II. «Первый любовник»
Варвара Петровна Кривская, как мы уже говорили, вся отдалась сцене. Это не было призванием.
III. «Нашла коса на камень»
Недаром баронесса Анна Захаровна фон Шпигель посмотрела на майора Костылева испуганно вопросительным взглядом, когда он, подметив выражение, с которым она смотрела на графа Осипа Осиповича Тигоцкого, произнес незабытую вероятно читателями фразу:
— Я вас избавлю от этого врага!
IV. Под игом
Баронесса Анна Захаровна не выдержала взгляда графа, в котором прочла, что он действительно знает все. И она не ошиблась.
V. Новое имя
После своей последней беседы с Коркуновым, майор Лука Терентьевич несколько видоизменил свой план.
VI. Завещание
Во время производства дела о юридическом, если можно так выразиться, воскресении Надежды Алексеевны Бориславской Коркунову невольно пришлось с ней встречаться чаще прежнего. Обаяние молодой девушки не осталось без влияния на старика.
VII. «Альфонс»
Граф Осип Осипович Тигоцкий после своей быстрой победы над баронессой фон Шпигель и вступления в качестве главы во все её дела, исключая «благотворительные», зажил в Петербурге припеваючи и катался, что называется, как сыр в масле.
VIII. Пикантная история
Майор Лука Терентьевич Костылев не преминул воспользоваться знакомством с баронессой фон Шпигель и через несколько дней после вечера в зале Павловой отправился к ней с визитом.
IX. Начало конца
Баронесса Анна Захаровна исполнила обещание данное майору и с почти материнской нежностью отнеслась к Надежде Алексеевне Бориславской. Молодая девушка чуть не ежедневно бывала у баронессы, сопровождала ее в театры, в концерты и на благотворительные вечера.
X. Случайное открытие
У Варвары Петровны по обыкновению была игра, но гости уже разъехались. Одним из последних уехал граф Осип Осипович Тигоцкий.
XI. Повенчанные кровью
Иннокентий Сергеевич неотводно смотрел на Кривскую, ожидая обещанной исповеди. Молодая женщина, после продолжительной паузы, начала говорить тихо, сбивчиво, не поднимая головы. Казарин чутко прислушивался к этим отрывочным словам, и в уме его складывались страшные картины прошлого молодой женщины.
XII. После преступления
Иннокентий Сергеевич Казарин сидел недвижимо. Он уже не смотрел на Варвару Петровну. Его тоже совершенно неподвижный взгляд был устремлен в одну точку. Он, казалось, созерцал ужасные картины, рождавшиеся в его уме из бессвязного, отрывочного рассказа Кривской, прерываемого слезами и даже рыданиями. Он не обращал на них внимания. Они совсем не трогали его.
XIII. Митька Косой
Испуг князя Загарадзе и графа Тигоцкого, первого при встрече с Митькой Косым, а второго при известии о появлении последнего в Петербурге, покажется еще более основательным, если мы скажем, что Виктор Ильич Кулаковский были настоящим именем, отчеством и фамилией Митьки Косого.
XIV. Сиделка
Более двух месяцев Иннокентий Сергеевич Казарин находился между жизнью и смертью. Привезенный от Кривской в бесчувственном состояния к себе на дом, он был раздет и уложен в постель, а не более как через час около этой постели собрались на консилиум лучшие представители петербургского медицинского мира.
XV. Новость за новостью
Петербург часто, даже среди сезона, переживает такое глухое время, когда никакие даже мало-мальски выдающиеся события не волнуют общественного мнения.
XVI. Суд
Прошло около двух лет.
Большой зал заседаний по уголовным делам с присяжными заседателями санкт-петербургского окружного суда был переполнен самой избранной публикой. Блестящие гвардейские мундиры и идеально сшитые черные сюртуки служили прекрасной рамкой для эффектных и модных дамских туалетов.
