Рубцов возвратился: Содержание
По следу
Двое по одному следу
Доктора
Читать фрагмент
Атаман
— И вы сами видели действие этого яда? — быстро спросил Фигье.
Чековая книжка
В богатейшем кабинете, обставленном всей роскошью, доступной миллионеру, который не знает куда девать свои деньги, в дорогом бархатном халате на черном собольем меху сидел человек лет пятидесяти и курил дорогую регалию.
В Лондоне
— Он? — Хена улыбнулась. — Он! Да пойми же ты, наконец, что я не более, как его бесправная рабыня, что у меня, кроме этих серег и нескольких безделушек, нет ничего ценного, что бросив его, я опять почти нищая!.. Но теперь!.. Я знаю, что я сделаю… Этими деньгами я спасу и мать, и сестру!..
Фонограмма
Только через день, и то вечером, успев, как и в первый раз выгнать капризами Клюверса из кабинета, сумела мисс Хена сунуть ему в стол чековую книжку. На этот раз, чтобы скрыть еще больше свою игру, красавица, после успешного выполнения плана, как бы продолжая капризничать, разразилась истерикой, и Клюверс, страшно ненавидевший женские сцены и вообще плач, вернулся в кабинет и разразился несколькими угрозами и дерзостями. Воспоследовала бурная сцена, после которой Хена, вне себя выбежала из его кабинета, пробежала в свои комнаты, заперлась, и когда Клюверс, решившийся, (для вида придравшись к этой сцене), разорвать отношения с Хеной, постучался к ней, к нему вышла только камеристка и объявила, что барыня велела запрячь купе и выехала кататься.
Побег
Полчаса после описанной сцены, скрывая свое внутреннее волнение, Клюверс катился на резиновых шинах своего щегольского экипажа вдоль улиц Парижа. Никто бы не догадался, видя его одетым совершенно по-городски, в цилиндре и щегольском, легком пальто на меху, без малейшего багажа, кроме трости-зонтика в руках, что он отправляется в далекое и продолжительное путешествие. А это было так. Фонограмма Рубцова произвела на него род электрического удара. Он понял, что только одно поспешное бегство может избавить его от крайне неприятной перспективы привлечения к следствию и допроса и, как человек ловкий и бывалый, тотчас воспользовался последними часами свободы.
В пути
Ольга Дмитриевна была очень удивлена, услыхав от тетки, что она решилась по каким-то финансовым соображениям, которых она не поняла, провести остаток зимы в Италии, но была очень довольна, что ей удастся оставить хотя на несколько месяцев Париж, который, как это ни странно было предполагать, очень надоел ей.
Глава X
Возвратимся на несколько дней назад.
Глава XI
Дорога от Ниццы до самой Генуи, пролегающая по так называемому «Согniche», или по-русски карнизу, представляет целый ряд восхитительных картин, так и просящихся в панораму.
Катастрофа
Гул и треск разбивающихся вагонов, вопли и дикие крики пассажиров, шум от массы пара, вылетающего из опрокинутого локомотива, крики о помощи соседних жителей, невольных очевидцев этой страшной катастрофы, слились в какую-то бурную хаотическую какофонию, никто не слушал, никто не заботился ни о чем, кроме собственного спасения… Всеми овладел какой-то дикий, панический ужас.
Сыщик
Бережно усадив, или, вернее, уложив молодую девушку в коляску, Рубцов послал Капустняка на поиски за Екатериной Михайловной, которая, смятая и оттертая толпой народа, сбежавшегося теперь к месту крушения, пропала из виду.
Господин Осинский
Не зная, как убить время, Рубцов скоро после ухода приятеля направился к игорному дому.
Труп
Получив от Екатерины Михайловны телеграмму, что она по экстренным делам задержалась в Ницце, Казимир Яковлевич понял, что это только предлог и что барыне хочется провести денек другой со своими парижскими знакомыми в «последнем уголке Парижа».
Пролетарий
— Не по чину гостя встречаете, Казимир Яковлевич! — с пьяным смехом отозвался Осинский. — В меня не стрелять, а награждать меня следует — ибо вестником спасения являюсь.
Сестры мисс Эдвардс
Возвращение адвоката Голубцова обратно в Петербург последовало даже скорее, чем он раньше предполагал. На этот раз он вернулся один, без жены и пасынка. Жена, как известно, осталась на парижском кладбище, а пасынка, по его словам, он оставил там же, на руках одной из родственниц покойной, в виду того, что петербургский климат оказывал дурное влияние на состояние здоровья малютки. Все это говорилось даже самым близким знакомым.
Шайка
Необыкновенное возбуждение царствовало среди обычных посетителей укромных номеров трактира «Царьград», места сборища всех петербургских мошенников и людей темных профессий. Уже два дня, как среди них циркулировал смутный слух, что знаменитый громило, атаман Василий Васильевич Рубцов, бежал с вечной каторги, с острова Сахалина, и где-то скрывается.
Ботаник
Выздоровление Ольги Дмитриевны пошло очень скоро, сотрясения мозга никакого не оказалось, а на легкие ушибы молодая девушка не обращала никакого внимания и все упрашивала тетку скорее ехать в Италию. Несчастная не знала, какая судьба готовится ей там.
Акт
Не только молоденькая Ольга Дмитриевна, мало видевшая в жизни, но даже сама Екатерина Михайловна была поражена роскошью новокупленной виллы. На этот раз Клюверс не захотел ударить лицом в грязь, и действительно выбрал и купил прелестное гнездышко.
Предложение
Через день, когда дамы успели привести все в порядок на вилле и отдохнуть от дороги, Казимир Яковлевич, на правах старого знакомого, нанес им первый визит.
Сделка
Молодая девушка в первую минуту окончательно растерялась… Целый водоворот мыслей охватил ее, и она так и окаменела на месте. Клюверс, принимая это молчание за согласие, страстно целовал её похолодевшие ручки.
Бандиты
Прошло три дня.
Екатерина Михайловна не подавала виду, что сердится на Ольгу, и та начинала забывать противную сцену объяснения с нежданным женихом. О Клюверсе и слуха не было. По словам достойной дамы, он в тот же день, как получил отказ, уехал из Флоренции в Рим. Между тем, он и не думал выезжать из своей виллы, и между ним и Екатериной Михайловной были ежедневные сношения, дальнейший план действий был установлен окончательно.
Пощечина
В первую минуту словно пораженный видением, Клюверс окаменел, но затем, забывая опасность, в опьянении бешенства, как дикий зверь бросился на Рубцова.
Документы
Первую минуту, когда беглецы мчались в фиакре в город, они вынужденно молчали. Несчастная, молодая девушка перенесла столько потрясений в этот вечер, что почти в беспамятстве прислонилась к спинке экипажа и дрожала всем телом.
Эмигрант
Быстро мчался курьерский поезд железной дороги, на котором бежали Рубцов и Ольга Дмитриевна.
В купе кроме их двух, никого не было. Фонарь, вделанный в потолок вагона, бросал странный, колеблющийся свет на предметы.
Почувствовав себя одинокой, как бы оторванной от всего мира, с глазу на глаз с молодым человеком, которому доверяла, но которого, вместе с тем, боялась, Ольга Дмитриевна инстинктивно прижалась в самый отдаленный угол купе и закрыла глаза.
Миллион двести тысяч
Целых десять дней лежал Казимир Яковлевич Клюверс между жизнью и смертью. Врачи сменялись у его постели ежечасно, но, наконец, сильная натура его превозмогла, и он очнулся.
Но не сладко было его пробуждение к жизни. За время его болезни накопился целый ряд телеграмм и писем от поверенного из Петербурга и в каждом, повторялось неизменно одно и то же требование — немедленного возврата, с угрозой полной потери процесса, если только не будет немедленно же принято надлежащих мер.
Похищение
Представление в цирке Чинизелли было в полном разгаре.
Первое отделение только что кончилось, и толпа публики теснилась у входа в конюшни и вдоль проходов, оставленных между стойлами. В коридоре, ведущем в уборные артисток. Поминутно сновали то лица, участвующие в представлении, то статисты, то танцовщицы, участвующие в феерии.
Один из статистов, сильно загримированный и с наклеенной бородой, казалось, не сводил глаз с двери, за которой переодевались для представления сестры Эдвардс. Их номер должен быть идти вторым, во втором отделении, и они, еще до конца первого отделения, ушли одеваться.
Разбойник и адвокат
Когда, измученный страшным, нервным потрясением, вернулся Голубцов домой, был уже первый час дня, а он еще не ложился со вчерашнего вечера. Камердинер доложил ему, что у него уже было двое посетителей: один оставил карточку, другой обещал зайти через час, но фамилии не сказал. На карточке значилось: «присяжный поверенный А. Д. Айзенштейн», карандашом внизу было приписано: «по весьма нужному делу, заеду в восемь часов». Это посещение, а также и приписка крайне удивили Голубцова. Он знал, что Айзенштейн состоит поверенным по всем делам Клюверса, и первая мысль, которая пришла ему в голову, была: наверно он еще не знает о похищении ребенка и потому приехал предлагать мирные условия, — иначе, это была бы ничем необъяснимая дерзость.
Адвокат и разбойник
— Вы здесь? Зачем?.. Как попали?.. — бормотал Голубцов, сам не понимая, что он говорит.
— А пока вы здесь, с жидком, мою душу продавали я задним ходом… Пробой у вас плохой, а прислуга спит…
— Зачем же вы сегодня… вы должны были явиться завтра?
— Ну, это, братец, атанде! — воскликнул, меняя голос, разбойник: — чтобы ты ночью на меня донес, а завтра меня арестовали, старая штука. Паспорт!.. — громко проговорил он, наступая на адвоката.
Молитва
К станции Варшавской железной дороги «Царское Село» подкатило двое саней, из одних вышло двое молодых людей, в одном из которых можно без труда узнать «француза», а из других выскочил Рубцов и тотчас же подал руку молодой, красивой женщине, плотно завернутой в теплую ротонду.
