Фрагмент из романа «Медуза», для ознакомления:
Часть I
УБИЙСТВО
Дом Петра Сергеевича Тименева находился на одной из лучших улиц губернского города К. По веселому, свежему виду этого, хотя и небольшого, но красивого одноэтажного здания было заметно, что оно недавно выстроено или, по крайней мере, заново отделано. Рядом с господским домом выходили на улицу ворота, а около ворот приютилась будка дворника.
Обстановка комнат показывала, что Тименев — человек со средствами и любит комфорт, но не тот изысканный, аристократический комфорт, который встречается у людей изящных и со вкусом, а бросающийся в глаза и бьющий на эффект. Расположение комнат было весьма удобно. На улицу, начиная от ворот, выходили в ряд кабинет хозяина, парадная или, как говорят, чистая прихожая, зала, гостиная и будуар молодой жены Тименева, Веры Аркадьевны. Во втором ряду, окнами на двор — спальня хозяина, столовая, прихожая черного хода со двора, комната Антонины Аркадьевны, младшей сестры Веры, уборная и, наконец, спальня хозяйки. Единственное окно этой спальни выходило не на двор, а на пустынный, глухой переулок. Подобные переулки часто встречаются в губернских городах рядом с большими красивыми улицами. Этим первобытным пассажам неизвестны ни мостовая, ни тротуары, ни фонари. По сторонам их украшают исключительно заборы, местами обвалившиеся и полуразрушенные. Когда проезжающему удастся выбраться из такого пассажа на большую улицу, он весело приободряется, чувствуя в сердце приятное облегчение, как человек, успешно перебравшийся в утлой ладье через бурную реку.
Высокий забор, украшенный большими иглами для обеспечения от посетителей, имеющих дурное обыкновение являться недозволенными способами, в недозволенное время, окружал небольшой двор дома, на котором находились две постройки меньшей величины: одна за господским домом, где помещалась кухня с людскими, и другая, где были сараи, конюшни и погреба, так что выхода со двора, кроме ворот на большую улицу, не было.
В конце мая 1887 года, около семи часов утра, камердинер Тименева, Григорий, вышел из людской и направился к накрытой доской кадке с водой, стоявшей у двери кухни. Его заспанные глаза и всклокоченные волосы достаточно ясно свидетельствовали, что он только восстал от сна и намеревался приступить к церемонии умывания.
