Людоеды

Людоеды: Содержание

Часть первая. Загадочное убийство

I.

Труп плавал в крови посреди комнаты…

II.

Наступил великий пост, а с ним вместе пришла и ранняя весна. Солнце начинало уже ощутительно греть. Снег чернел и постепенно обращался в жидкую грязь.

III.

Квартира Карина была почти на окраине города. Она состояла из двух небольших, но чистых и светлых комнат в скромном, одноэтажном деревянном домике.

IV.

Прошло три дня. Карин не ходил в церковь Георгия. В страстной четверг, возвратясь из фотографии, он нашел у себя письмо от Жени.

V.

Наступила святая неделя. Все время после свидания с Женей в церкви Карин вспоминал о ней. Перед его глазами мелькало, как живое, её грустное личико с заплаканными глазками. Он жалел ее и во всем обвинял себя.

VI.

Меньше чем через две недели после описанного вечера Карин был уже женат. К его удивлению мать Жени, даже не зная подробностей упомянутого вечера, сразу согласилась на брак своей дочери, не окончившей ещё гимназии, с молодым живописцем. Дело в том, что маменька, сорокалетняя, вечно жирующая belle-femme, в это время оставила мечты о блестящей партии для своей дочери и вообще, оставила все думы о ней, так как была увлечена каким-то отставным уланским усачом, не то шулером, не то лошадиным барышником, с которым, даже не дождавшись свадьбы дочери, махнула куда-то на ярмарку.

VII.

У подъезда уже стояли экипажи, публика съезжалась. Около кассы была положительно давка. На афишах было напечатано громадными буквами: «Роль актрисы Тизбы исполнит госпожа Кроева».

VIII.

Раньше обыкновенного проснулся Карин на другой день. Женя еще спала. Он торопливо ушел из дома и прямо направился на урок в рисовальную школу, очень довольный, что удалось уйти, не видясь с женой. Сегодня ему не хотелось видеться с ней. Он чувствовал себя виноватым перед Женей, но не мог отогнать мыслей от Кроевой. Она, как живая, стояла перед ним со своими черными, жгучими глазами. Образ этот дразнил, волновал его, не давал ему покоя всю ночь и продолжал преследовать и утром.

IX.

Но в эту минуту за кулисами появилась Кроева и Тарский. Все почтительно расступились. Пожав руки антрепренеру, Кельсиеву и некоторым из артистов, Кроева прошла в свою уборную снять мантилью и шляпку.

X.

Женя в это утро проснулась в обыкновенное время и была очень удивлена, узнав, что муж давно уже ушел. Всегда он будил её и они вместе пили чай.

XI.

Слезы немного облегчили ее. Через несколько минут она встала, смочила себе виски одеколоном, освежила холодной водой покрасневшие глаза и вышла из спальной в мастерскую. Здесь, на преддиванном столе, горела лампа с матовым абажуром. Все картины и этюды Карина, как начатые, так оконченные, в беспорядке валялись на столе, на подоконниках и частью даже на полу. Только некоторые, в том числе и портрет Жени, натянутые на мольбертах, стояли на своих местах. На полу у дивана валялись окурки сигар. Вышитая подушка, лежавшая всегда на диване, тоже очутилась на полу. Вообще, вся комната носила на себе следы буйной и непорядочной компании. Женя ничего не приводила в порядок, она прямо подошла к своему портрету и пристально взглянула на него: у неё почему-то мелькнула нелепая мысль, что, может быть, портрет как-нибудь обезображен. Но портрет был цел. Женя отошла от него и села на диван. Теперь уже сознание перенесенной обиды заглушалось ревностью или, лучше сказать, перешло в ревность.

XII.

Кельсиев, выйдя от Жени, сел в коляску и приказал ехать в Европейскую гостиницу.

XIII.

На другой день Тарский долго стучал в номер Кроевой. Ответа не было. Тарский крикнул лакея.

XIV.

В тот же день, около четырех часов пополудни, в квартиру Карина явился околоточный.

XV.

Когда Кроеву привезли в частный дом, помещение для неё было уже готово. Ей отвели самую лучшую из имевшихся камер, значившуюся под № 3. Перед приездом красавицы-арестантки камера была выметена и вычищена.

XVI.

В этот день, с десяти часов утра не спавшая ночь Женя отправилась разыскивать мужа. Прежде всего, она поехала к Егорову Федоровичу.

XVII.

Послав с лакеем Кельсиева записку в участок, околоточный прождал более часу, пока ему принесли ответ.

XVIII.

Павловская больница находилась в пяти верстах от города К. и служила местом лечения сумасшедших.

XIX.

Услышав стук в дверь, Кроева поспешно бросила записку на пол и стояла еле живая от ужаса.

XX.

Следователь Петр Иваныч Мальвин был опытный, умный человек и знаток своего дела. Ему приходилось не раз производить следствия по очень запутанным делам. Но загадочное убийство в Гранд-Отеле превосходило все, что ему до сих пор приходилось испытывать.

XXI.

Следователя Шаров застал сидящим в своем кабинете над бумагами.

Часть вторая. По кровавым следам

I.

Ясная лунная ночь. Мириады звезд зажглись на темно-голубом фоне неба. В воздухе блестят и искрятся какие-то морозные иглы. Освещенные окна магазинов проливают на улицы целые полосы лучистого света. Резко скрипят полозья саней по твердой, смерзшейся дороге. Лошади, бороды и брови кучеров и седоков — все это точно обклеено клочками белой ваты. Мороз дает себя знать.

II.

— Ваше высокородие, арестанта привели!

III.

Швейный магазин Власовой размещался в небольшом двухэтажном доме на Московской улице. Помещение магазина состояло из трех больших и двух маленьких комнат. Первая — большая — была приемная… Здесь хозяйка принимала заказчиц. Приемная была обставлена с претензией на роскошь. Голубая мебель, голубые портьеры и гардины, все это предназначалось для доказательства состоятельности и хорошего вкуса хозяйки. Но, увы! Мебель была в пятнах и сильно потерта, портьеры были в пыли и тоже в пятнах. Впрочем, благодаря гардинам, наполовину закрывавшим свет из окон, комната, в общем, имела довольно приличный, вид.

IV.

Через два дня после посещения Власовой и Кирилловой, Шаров вынужден был утром принять у себя неожиданных гостей.

V.

Густые белые облака неподвижно стояли на небе, затемняя бледный свет луны, чуть пробивавшийся и обливавший купол церкви своим серебряным блеском. В воздухе была какая-то холодная сырость. Надо было ждать снега. А его и так уже было довольно. Вся ограда церкви Георгия была усыпана сугробами.

VI.

Выйдя из трактира «Белый Лебедь» и нагнав девочку, Шаров пошел с ней рядом. Она, предполагая в нем врага, постепенно, прибавляла шагу и, наконец, побежала бегом.

Часть третья. Кто убийца?

I.

По возвращении из Москвы, Шаров отправился прежде всего к Егору Федоровичу.

II.

Темная ночь. В арестантской больнице тишина. Бледный свет ночника бросает неясные, причудливые тени.

III.

Было ясное утро. В воздухе потеплело. Солнце уже сильно грело. Снег поддавался могучему влиянию его лучей: он таял все больше и больше. Большими комами падал он с крыш, где не успели своевременно смести его. Улицы потемнели, снег на них сделался изжелта черным и обратился в полужидкую грязь, благодаря полозьям саней и кое-где появившимся колесным экипажам.

IV.

Рассветало. Узенькая, беленькая полоска появилась на востоке. Серое, ненастное утро проглянуло в окна больничной камеры, где лежал Василий Непомнящий.

V.

На другой день, после своего свидания со следователем, Егор Федорович получил от него уведомление, что Карина разрешено отпустить на поруки. Через два дня, по исполнении всех формальностей, Карин был отпущен.

VI.

В то утро, когда Василий покушался на побег, Шаров явился в острожную больницу. Он там нашел Василия.

VII.

На утро Шаров, был у следователя. Он ему успел разъяснить все, что узнал накануне. Следователь пожал ему руку с чувством.

VIII.

Было теплое весеннее утро. Солнце ярко светило и согревало своими лучами мокрую землю. Снег сильно таял, с крыш текло. Легкий ветерок доносил с полей весеннюю свежесть. Где-то высоко-высоко в синем небе прощебетал жаворонок.

IX.

В это же утро к Егору Федоровичу явился Шаров. Он был крайне серьезен и не дожидаясь приглашения садиться, сел сам и сразу приступил к разговору о деле.

X.

Настала ночь. Легкий морозец сковал талый снег. На крышах намерзли сосульки. Небо было ясно и усеяно звездами. Только где-то на западе толпилась кучка молочно-белых облачков.

XI.

Когда Женя узнала о скандале, происшедшем на маскараде, и о том, что Карин снова в тюрьме, она даже не заплакала. Это ее так поразило, что даже слез не было. Этого она не ждала. Она знала, что муж веселится, забывая о ней, знала, что муж является кумиром многих дам, но она верила, когда он говорил, что он мало обращает внимания на этих дам, и что он верен ей — жене. Теперь она и этому перестала верить.

XII.

Известие о скандале на маскараде крайне взволновало Валентину Францевну Анчевскую. В наполненную романическими бреднями голову красавицы втемяшилась мысль, что скандал и вся эта история была поднята Кариным с горя, с отчаяния, что Валентина его отвергла. Эта нелепая мысль сделала Карина окончательно героем enfant terrible в глазах Валентины.

XIII.

На другой день Карин был призван к следователю для допроса по новому делу, поступившему для разбирательства. С первой же минуты, следователя неприятно поразила перемена, происшедшая в выражении лица Карина.

XV.

Было серое ненастное утро. Весеннее ненастье разыгралось не на шутку. Все небо покрылось изжелта-серыми облаками. Сильный ветер налетал порывами и заставлял плотней закутываться публику, толпившуюся на платформе К-ского вокзала, в ожидании прибытия пассажирского поезда.

XVI.

Валентина Францевна Анчевская сделалась почти ежедневной гостьей Карина. Острожное начальство относилось к ней так, почтительно, что каждый её приезд был для нее в некотором роде триумфом. Анчевская всегда подъезжала к острогу в собственной коляске, дежурный встречал ее с поклонами и провожал прямо к арестованному.

XVII.

Следователь навел справку в Москве, останавливался ли, действительно, в номерах Бажанова в ночь с 22-го на 23-е ноября молодой человек с молодой женщиной. При этом следователь примерно описал наружность арестованного. Ответ был получен крайне неудовлетворительный.

ХVIII.

Захлопотавшись по делу Карина, Егор Федорович сделал значительные упущения в делах своей рисовальной школы. Теперь, после маленькой размолвки, происшедшей между ним и Женей, по вопросу о том, следует посещать Карина, или нет, Егор Федорович временно отстранился от дела и снова отдался школе. Теперь он даже было решил впредь во все не вмешиваться в дело Карина, так как все равно считал Женю несчастной, а к Карину проникся презрением.

XIX.

Следователь был в отчаянии. Дело мало подвигалось. Сколько он ни мучился, ни раздумывал, ни работал — ничто не помогало. Он не знал, кого ему придется посадить на скамью подсудимых.

XX.

В назначенный день, около четырех часов пополудни, Егор Федорович вошел в залу гостиницы «Франкфурт». Посетителей было немного. Какая-то компания, состоящая из пяти человек, сидела за одним столом, за другим сидели двое актеров. В глубине комнаты, у маленького стола, сидел одинокий посетитель. На него Егор Федорович обратил свое внимание. Это был субъект, вполне напоминавший шантажиста-посетителя, только Егору Федоровичу показалось одно странным: субъект этот сегодня казался гораздо толще, чем тогда, когда приходил со своими угрозами. Впрочем, Егор Федорович не обратил на это внимания; он прямо подошел к столу и, поклонившись, сел на стул. Неизвестный отвечал поклоном. Егор Федорович принес с собой деньги.

XXI.

Между тем, сыщик Петров, так ловко одураченный мошенником, решился отплатить ему. Петров понял в чем дело.

Часть четвертая. На жизнь и на смерть

I.

Ясное июньское утро. Ярко-красным пятном появляется на небе солнце, бросая целые снопы золотистых лучей на просыпающийся город. Легкий утренний ветерок то затихает, то усиливается, поднимая по улицам прозрачную дымку пыли. На западе столпилась кучка чешуйчатых белых облачков.

II.

Войдя в комнату для совещаний, присяжные, очевидно, пребывали в крайнем смущении. Дело было выяснено перед ними очень мало, наговорили же перед ними с три короба всякой всячины. По счастью еще, в среде присяжных преобладал интеллигентный элемент. Крестьян было мало, да и те были грамотны. Старшиной был один из учителей к—ской гимназии. Благодаря такому составу, присяжные, во всяком случае, поняли речи прокурора и защитника, но, несмотря на это, была в крайнем затруднении — в каком смысле решать предложенный им вопрос. А вопрос был 1) виновен ли подсудимый Карин в убийстве?

III.

Между тем, Женя, едва оправившись от болезни, встала с постели. Случилось это в день суда над Кариным. Женя не знала, что в этот день судили её мужа: от неё постарались скрыть это, так как доктор и заявил, что для неё крайне вредно всякое волнение. Но Егор Федорович, последнее время очень редко навещавший Женю, не знал ничего о распоряжении доктора и, не был лично в суде, но зная приговор, вечером поехал к Жене, чтобы, насколько возможно мягче и осторожнее, сообщить ей горестную весть.

V.

Карин сразу даже не узнал Женю, так она сильно изменилась с тех пор, как он ее видел в последний раз. А она стояла, помертвев от ужаса. Прося о разрешении свидания с мужем, она уже знала, что он осужден, но она не ожидала увидеть его закованным в кандалы и одетым в арестантский армяк. И теперь, войдя к нему в камеру, она была страшно поражена. А Карин продолжал стоят перед ней неподвижно. Он, казалось, не верил своим глазам. Наконец, Женя проговорила тихо, почти шепотом:
— Володя! Поди ко мне!..

VI.

В это же утро, часа через полтора после ухода Жени, было сделано распоряжение, о переводе Карина из секретной камеры в общую, «татебную» где помещались все арестанты, отправлявшиеся на каторжные работы. Их было девять человек, Карин являлся десятым. Со страхом переступил он порог камеры. Он боялся столкнуться так близко с арестантами. Он слышал, что арестанты вообще не особенно дружественно относятся к арестантам из «благородных» и потому опасался каких-нибудь насмешек, издевательств и даже побоев. Но он ошибался. В среде арестантской братии он уже заглазно пользовался известным уважением, во-первых, как убийца, а не какой-нибудь мелкий воришка, а во-вторых, как арестант, решавшийся на смелый побег, следовательно, не трус, а человек, так сказать, бывалый. И это уважение сразу проглянуло при входе Карина. Ему уступили место на нарах, с ним заговорили с почтением, а не с тем покровительственным тоном, которым говорят, обыкновенно, арестанты с молодежью. И Карин понял это и сразу сумел освоиться, со своим новым положением. Робость его исчезла и ее заменила самоуверенность в тоне и в движениях. Кроме того, Карин повеселел. Почтительное отношение к нему арестантов гарантировало ему поддержку и помощь в случае побега. А это было немало.

VII.

Снова наступила осень. Пошли тяжелые, тоскливые дни. Два дерева, росли в острожном дворе и составлявшие утеху арестантов, поблекли. Листья пожелтели и золотистым круглым ковром легли у подножий стволов. Дождливая пора уже прошла, становилось все холоднее и холоднее. Начались утренние морозы. По ночам свирепствовал холодный ветер, тоскливо скрипя оконницами и завывая в трубе.

Эпилог

Скованная жестокими сибирскими морозами, застывшая, помертвевшая природа пробуждалась. Пахнуло теплом. Снег почернел, реки вздулись. Трещала, ломилась крепкая и толстая ледяная кора. Сибирская весна не шутит. Она не долгая, но могучая. Быстро сменяется долгая зима коротким летом. Снег тает, по полям и дорогам широкими струями шумят водяные потоки. Просыпаются и зеленеют деревья и оживляются леса.