Летти Линтон

Летти Линтон — криминальный роман английской писательницы Мэри Беллок Лаундес

Читать фрагмент

– Как он посмел? – все еще красивое лицо миссис Линтон потемнело от гнева и негодования. – Ведь Ноэль Маклин вдвое старше нашей девочки.
Она вздохнула, выждала секунду и строго добавила:
– Я не сомневаюсь, что во многом виновата сама Летти.
– Но ты забываешь, что Летти всего восемнадцать лет, – мягко ответил Джон Линтон.
– Да, действительно, забываю!.. – В материнском голосе прозвучала нежная нотка. – А теперь, до ее прихода, расскажи подробно, что же случилось сегодня утром. Я так расстроилась, что многое из того, что ты сказал, как-то не улеглось в моей голове.
Муж и жена стояли у широкого окна, выходящего на террасу Лейстокской усадьбы. Перед ними расстилался сочный, бархатистый газон, и пестрели картины цветника. Между розами по дорожкам порхала стройная фигурка «красавицы Летти», как прозвали соседи единственную дочь владельцев Лейстока.
К обеду ждали гостей, и Летти срезала для украшения стола самые пышные осенние розы. Без шляпы, с развевающимися по ветру пепельными кудрями, в бледно-розовом платье, эта девушка походила на сказочную нимфу, которой, казалось, никогда не могло коснуться горе.
Чета Линтон была людьми замкнутыми и старомодными. Несмотря на свое огромное состояние, они жили тихо и принимали не часто. Среди жителей города Тарка миссис Линтон слыла за «гордую».
Джон и Алиса Линтон были не только очень богатые, но и исключительно счастливые люди. Повенчались они далеко не юными, в полном расцвете жизненных сил. Линтон был человеком деятельным, толковым, весьма благодушным, довольным и самим собою, и окружавшими его людьми. Жена его была женщиной уравновешенной, чуждой фантазии, прекрасной матерью и доброй женой. Сердцем этой достойной, честной, хотя и сухой женщины всецело владела любовь к единственному сыну Бобу, кончавшему в этом году Оксфорд.
– Так вот что случилось, дорогая, – начал Линтон. – Когда я появился на фабрике, то нашел на моем столе записку от Маклина. Он просил немедленно уделить ему несколько минут по весьма важному личному делу. Пока я разбирал корреспонденцию, в кабинет вошел Маклин и, к моему изумлению, хладнокровно запер за собою дверь. «Я приказал временно не включать телефон», – спокойно промолвил сей джентльмен и, не давая мне времени опомниться, выпалил: «Я люблю вашу дочь, мисс Линтон. Мое признание, – видимо, вас ошеломило. Любовь подчиненного, вашего служащего, к вашей дочери, вероятно, покажется вам неслыханной дерзостью, но я твердо решил жениться на Летти. Мы давно любим друг друга».
– Какая наглость! – прохрипела миссис Линтон сквозь зубы.
– Боюсь, что девочка наделала глупостей, – продолжал Линтон. – Маклин заверил меня, что вчера вечером он предупредил Летти, что признается мне во всем.
– Вчера вечером Ноэль Маклин не мог видеть Летти, – прервала его жена.
– Видишь ли, Алиса, – нехотя промолвил Линтон и запнулся. Он растерянно взглянул на жену и смущенно добавил: – Последнее время наша сумасбродная девочка частенько удирала из дома ночью, когда мы уже спали, и встречалась в лесу с Маклином.
Алиса Линтон побледнела, как полотно, губы ее беззвучно зашевелились, а пальцы судорожно впились в занавес.
– Удирала ночью?.. когда мы спали?.. встречалась в лесу с Ноэлем Маклином?.. – с трудом выговорила она.
– Успокойся, Алиса. Ничего ужасного на самом деле не произошло. Прежде всего, должен сказать, что Маклин человек честный и порядочный…
Линтон подошел к жене и ласково обнял ее за плечи.
– А если это не так? Что, если их видела прислуга или кто-то из соседей?
– Если, если! – раздраженно воскликнул Линтон. – Слушай сперва то, что было.
Он отошел от окна и зашагал по комнате.
– Вчера вечером, – продолжал он, – Летти, по обыкновению, встретилась в лесу с Маклином.
Выражение стыда и негодования, исказившее лицо жены, тронуло Линтона. Как мало, увы, знала его умная Алиса современные нравы и современную молодежь.
– Дальше, – сухо прервала миссис Линтон.
– Маклин сказал, что они любят друг друга, что он вполне сознает, что не достоин такого ангела, что, несомненно, существует разница в летах, в положении и состоянии. Он напомнил мне, что я собирался назначить его главным директором и сделать акционером, когда Бобби заменит меня на фабрике. Он уверял меня…
– Тебе придется немедленно же уволить его, – прошипела миссис Линтон.
– Полно, полно, дорогая, я не могу обойтись без Маклина.
– И это – после того, что случилось? – изумилась миссис Линтон, и губы ее гневно задергались.
– Брось, Алиса. Маклин умен, честен и боготворит Летти. Было бы ему не сорок пять, а тридцать лет, поверь, она не могла бы сделать менее удачную партию.
Крупные слезы задрожали на ресницах матери. Слезы разочарования, оскорбленного самолюбия и жалости к самой себе.
– Дальше… – беззвучно прошептала она.
– Я поговорю с Летти.
– Неужели ты думаешь, что Маклин не лжет, и она влюблена в него?
– На фабрике он пользуется большим успехом среди женской молодежи, – неуверенно протянул Линтон, – и мне кажется, что Летти пробует свои силы, как выглянувший из гнезда птенец. Пожалуй, мы не правы, что продолжаем жить уединенно после того, как она окончила школу и поселилась у нас.
– Я хочу уберечь ее от здешней молодежи, – упрямо ответила мать. – Однако всякий будет лучше, чем Ноэль Маклин, – злобно добавила она.
– Ты не права, Алиса.
Наступило неловкое молчание.
– Позовем лучше ее, – тяжело вздохнув, промолвил, наконец, Линтон. – Чем скорее мы объяснимся, тем будет лучше.
Он медленно направился к двери, выходившей в сад, но жена резко его окликнула:
– Не зови ее, Джон. Я пошлю за ней Жанну.
Миссис Линтон плавно прошла через комнату и нажала кнопку звонка у камина.
– Попросите мисс Летти придти сюда, Жанна, – строго приказала она пожилой горничной.
Муж и жена, молча, следили за дочерью, собиравшей цветы. Увидев приближающуюся горничную, Летти подлетела к ней грациозным пируэтом.
– Я срежу еще три-четыре розы и приду, – радостно прозвучал ее молодой, свежий голосок.
Жанна пожала плечами и медленно повернула к дому. Прослужив в Лейстоке многие годы, она догадывалась, в чем дело. Все ее симпатии были на стороне Летти. Хорошенькая девушка с веселыми, ласковыми манерами так мало походила на свою строгую, сухую мать.
Летти бежала к дому с корзиной, полной пахучих роз.
– Как она красива, – невольно вырвалось у миссис Линтон. – Разве пара она Ноэлю Маклину? Это и смешно, и отвратительно, – добавила она, брезгливо сморщив нос.
Действительно, Летти была поразительно хороша собой. Среднего роста, гибкая, изумительно сложенная, блондинка с вьющимися кудрями и огромными лиловыми глазами.
Летти отлично знала всю силу своей красоты и чарующей молодости. Ее веселый характер и ласковые манеры привлекали к ней всех с первого взгляда.
Многие поздравляли миссис Линтон, что у нее такая очаровательная и хорошенькая дочь: «Как не похожа она на наглых уродов нашего века», – твердили хором дамы патронессы.
Но мать давно подметила (под страхом пытки она не созналась бы в этом никому) странную двойственность характера дочери.
«Хитрая и лукавая», – мысленно твердила она, утешая себя, что помимо этих грешков несравненная Летти – одно очарование.
В это утро Летти была особенно весела и радостна. Легкомысленная девушка испытывала большое облегчение от сознания, что ловко покончила с положением, которое становилось не только неприятным, но и опасным. Вначале любовная интрижка с управляющим химической фабрики отца казалась такой занимательной.
В первый же день после возвращения Летти из школы домой Маклин был приглашен в Лейсток к обеду. По указанию матери Летти облеклась в белое кисейное платье с голубым поясом. «Точно бэби», – злобно бормотала Летти, нехотя исполняя приказание матери. То впечатление, которое она произвела, несмотря на непристойное, по ее мнению платье, на высокого, худощавого Ноэля Маклина, вскружило голову тщеславной девушки.
Острые, ястребиные глаза управляющего с нескрываемым восхищением разглядывали хорошенькую Летти. Глядя на это белое видение с пепельными кудрями и на сумрачного, молчаливого Маклина с глазами хищника, невольно приходила на ум встреч кобры с кроликом.
На следующее утро Летти упросила отца взять ее на фабрику. Ничего не подозревавший Линтон, занятый своей корреспонденцией, поручил дочь управляющему. Они обошли все уголки фабрики.
– Пройдемте в мои личные апартаменты. Я вам покажу мой новый кабинет, мисс Летти, – внезапно предложил Маклин.
Она согласилась с очаровательной поспешностью. Лифт поднял их в верхний этаж. Они прошли по мосту, соединяющему старую фабрику с целой группой зданий, законченных лишь прошлой зимой. Маклин открыл дверь в широкий коридор и провел молодую девушку в просторное помещение, служившее ему рабочим кабинетом. Маклин любил воздух и простор. В кабинете почти не было мебели: большой низкий стол занимал середину комнаты; напротив, у стены, стоял стеклянный шкаф с целым рядом разноцветных склянок и бутылок с порошками и жидкостями.
Зоркая Летти сейчас же заметила небольшой стальной ящик, вделанный в левом углу письменного стола.
– Какая чудная комната, – воскликнула она. – Кабинет отца несравненно хуже.
Она быстро подошла к окну и залюбовалась широкой панорамой города со средневековым собором посередине. Когда она отвернулась от окна, ее поразило бледное, напряженное лицо Маклина.
– Мистер Линтон предпочитает свою старую контору. Мне же здесь удобнее, и я ближе к новым лабораториям.
Голос управляющего заметно дрожал.
– Что в этих бутылках? – спросила Летти, указывая на шкаф.
– Это все смертельно опасные яды, мисс Летти, которые приходится держать под замком, – ответил Маклин более спокойным тоном. – Порою ужас охватывает меня, когда я отдаю себе отчет, что здесь достаточно яда, чтобы уничтожить всех жителей Тарка. Мистер Линтон считает меня педантом, но в нашем деле так необходима осторожность. Ключ от шкафа я держу в несгораемом ящике моего стола. Только три человека на свете могут открыть стеклянную дверь этого шкафа.
– Как? – коротко спросила Летти.
– Замок несгораемого ящика открывается кодовым словом.
– А отец знает это слово?
– Разумеется. Кроме того, его знает еще и мой главный помощник, – Маклин невольно улыбнулся.
– Скажите мне это слово! – воскликнула она с умоляющей улыбкой. – Наверное, это какое-нибудь очень замысловатое слово.
Лиловые глаза заблестели от возбуждения.
– Тарк, – ответил Маклин и весело рассмеялся. – Хотите открыть ящик, мисс Летти?
– Еще бы!
Маклин объяснил ей простой механизм ящика. Его рука, прикасаясь к пальцам Летти, судорожно дрожала. Тяжелая, стальная дверь распахнулась. В ящике лежал крохотный ключ. Она взяла его.
– Можно открыть шкаф?
Он, молча, кивнул головой. Он был готов сделать все, лишь бы еще хоть на секунду задержать лучезарное видение, внезапно озарившее его жизнь. Она, танцуя, подбежала к шкафу, всунула ключ и открыла массивные стеклянные двери. Шотландец поспешил за нею и схватил с полки голубую склянку с белым порошком.
– Это мышьяк. Коварные люди пользуются им, чтобы быстро и незаметно разделаться с опасным врагом. Одна щепотка, брошенная в чашку кофе или супа, отправит на тот свет кого угодно. Мышьяк похож на сахар, а симптомы отравления весьма похожи на холерные заболевания.
– Вы говорите, только одна щепотка? – лениво поинтересовалась Летти.
– Да, хорошей щепотки более, чем достаточно.
Поставив банку обратно, Маклин взял с полки красную банку.
– Это – стрихнин, – пояснил он. – Его действие значительно быстрее мышьяка.
Все, что говорил Маклин, не вызывало у Летти ни малейшего интереса. Больше всего она была поглощена животрепещущим открытием, что суровый шотландец окончательно попал под ее чары; так, например, от нее не ускользнул его полный обожания взгляд.
Летти подошла к письменному столу и кинула ключ в ящик.
– Как закрывается этот ваш глупый ящик? – наивно спросила она и слегка дотронулась до руки Маклина. Он задержал тонкие, розовые пальчики и поднес их к замку.
– Если вам не нравится слово «Тарк», мы переменим его на «Торк», – стараясь шутить, с дрожью в голосе промолвил Маклин. Когда он отошел от нее, чувство первой и последней любви, охватившее его, и пугало, и радовало его.
– Пора, однако, вернуться в кабинет мистера Линтона, – предложил он нехотя.
Но Летти не спешила, как котенок, поймавший своего первого мышонка.
– Когда я увижу вас? – ласково спросила она.
– А вы хотели бы снова увидеть меня? – пробормотал он сдавленным голосом.
– Еще бы. Вы ведь единственный молодой человек, которого родители допускают в дом.
За эти два слова «молодой человек» он готов был стать перед ней на колени. В сорок пять лет Маклин стал замечать, что молодость его отлетала с бешеной скоростью.
Летти глядела на него манящим взором бархатистых, лиловых глаз. Подчиняясь этому взору и окончательно теряя самообладание, он хрипло воскликнул:
– Я не могу больше посещать Лейстока, пока вы не узнаете…
– Что?
Она пододвинулась к нему ближе.
– Что я люблю вас, Летти.
– Мистер Маклин…
Розовая краска залила прелестное юное личико, и на секунду легкомысленная девушка глубоко и искренне растрогалась и… удивилась. Как часто она мечтала о той незабвенной минуте, когда какой-то неизвестный «он» признается ей в любви. Правда, управляющий отца не соответствовал образу героя ее воображения, но суровый шотландец сумел храбро заявить ей «я люблю вас», и, тем самым, преобразился в ее глазах в нечто таинственно-привлекательное.
– Не говорите, что я вам противен! – умоляюще воскликнул Маклин.
– Конечно, нет… Ноэль.
Едва веря своему счастью, смущенный влюбленный робко прикоснулся губами к нежной руке девушки, не смея поцеловать ее чувственный, алый ротик, который так и ждал первого заветного поцелуя.
В течение всего лета длилась эта любовная идиллия Летти с заведующим фабрикой. Влюбленный до потери сознания, Маклин, слепо веря в привязанность Летти, буквально сгорал от счастья. Единственное, что омрачало его радость, было сознание, что он и любимая им девушка держат в тайне их чувство и продолжают обманывать ничего не подозревавших родителей. Но миссис Линтон наводила на него страх, и каждый раз, когда он настойчиво уговаривал Летти признаться во всем отцу, перепуганная девушка со слезами на глазах умоляла его обождать.
Положение становилось для Маклина невыносимым. Не подозревая, что он давно надоел взбалмошной девчонке, он стал неотступно требовать от нее приведения в ясность этого нестерпимого положения.
Вначале Летти забавляло и радовало, что холодный и неприступный на вид управляющий терял в ее присутствии всякую власть над собой. Физически он ей не нравился. Когда, к ее неудовольствию и удивлению, она убедилась, что упрямый шотландец твердо решил на ней жениться, хитрая девушка искусно разыграла заранее подстроенную ссору и заявила ошеломленному влюбленному, что ничего на свете не заставит ее выйти за него замуж. Однако она была достаточно мягка и разумна, чтобы не обмолвиться, что вообще никогда и не собиралась стать женою одного из служащих отца и совершить, по словам ее гордой матери, недопустимый мезальянс. Миссис Линтон и ее дочь одинаково высоко ценили богатство и положение. Мать сознательно стыдилась своей слабости, а Летти, выросшая в дорогом модном пансионе, искренне считала, что и то, и другое – необходимые принадлежности жизни.